Союзники - Вместе против агрессоров

Подробности

Категория: Великая Отечественная Война

 Вместе с союзниками против агрессоров

Возникновение в XX в. оборонительных коалиций, противостоящих агрессивной политике Германии, относится к началу века. В 1904—1907 гг. Англия, Франция и Россия оформили военно-политический союз (Антанту). В ходе Первой мировой войны этот союз объединил против германской коалиции более 20 государств (среди них США, Италия, Япония) и силой принудил агрессоров к капитуляции. В 1939 г. была создана потерпевшая скоротечное поражение коалиция Англии, Франции и Польши.

Антигитлеровская коалиция (по англо-американской терминологии Grand Alliance) — уникальное явление в мировой истории. В борьбе за свободу и независимость против агрессии нацистской Германии и ее союзников, развязавших Вторую мировую войну, объединились и одержали победу 50 государств с различными социальными системами и положением в мире, сотни миллионов людей многих стран. Ядром коалиции, главной ее силой явились СССР, Великобритания и США. Важная роль в коалиции принадлежала Китаю, Франции, а также Индии, Канаде, в то время британским колониальным владениям, Бразилии и ряду других стран.

Важнейшими событиями на пути становления антигитлеровской коалиции явились решения правительств Великобритании и США о поддержке СССР в войне с Германией; заключение англо-советского соглашения 12 июля 1941 г.; Декларация 26 государств, англо-советский договор и американо-советское соглашение 1942 г. Большое значение в становлении англо-американского союза и коалиции в целом имела Атлантическая хартия, подписанная Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем 14 августа 1941 г. Как только 22 июня 1941 г. премьер-министру Великобритании У. Черчиллю стало известно о нападении Германии на СССР, он вызвал к себе в загородную резиденцию Чекере своих наиболее приближенных членов кабинета: министра иностранных дел А. Идена, министра снабжения лорда У. Бивербрука, начальника генерального штаба фельдмаршала Д. Дилла и находившегося в Англии посла Великобритании в СССР С. Криппса — и совместно с ними обсудил создавшуюся ситуацию. На совещании было принято решение выступить с заявлением о поддержке СССР в войне против Германии. В ходе подготовки этого документа обнаружились расхождения в оценке способности СССР к сопротивлению, и только за 20 минут до начала выступления премьер-министра по радио текст заявления был окончательно утвержден. В заявлении У. Черчилля вечером 22 июня подчеркивалось, что, оставаясь непримиримым противником коммунизма, британское правительство рассматривает нападение гитлеровской Германии на Советский Союз как прелюдию попытки вторжения на Британские острова. «Поэтому опасность, угрожающая России, — заявил он в своем выступлении, — это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом, — это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара»2. Посол СССР в Лондоне И. М. Майский сообщил в Москву: «Эффект акции Черчилля был огромен как в самой Англии, так и в США... Вы знаете из моих предыдущих сообщений, я считал британскую волю к войне достаточно устойчивой и не предвидел возможностей англо-германской сделки в непосредственном будущем. Я допускал поэтому, что в случае германской атаки на СССР Англия займет благоприятную для нас позицию. Однако быстрота и решительность, с которой такая позиция действительно была занята, явилась для меня приятным сюрпризом».

Первое официальное заявление правительства США последовало 23 июня 1941 г. В заявлении госдепартамента констатировалось, что СССР находится в состоянии войны с Германией, и «всякая оборона против гитлеризма, всякое объединение с силами, противостоящими гитлеризму, какой бы характер эти силы не носили, будут способствовать возможному свержению нынешних германских лидеров и будут служить на пользу нашей собственной обороне и безопасности. Гитлеровские армии являются в настоящее время главной угрозой Американского материка». 24 июня 1941 г., выступая на пресс-конференции, президент США Ф. Рузвельт заявил: «Разумеется, мы собираемся предоставить России всю ту помощь, которую сможем». 27 июня 1941 г. посол СССР в США К. А. Уманский посетил исполняющего обязанности госсекретаря США С. Уэллеса и официально уведомил правительство США о гитлеровской агрессии против Советского Союза. В ответ на это С. Уэллес заявил, что все факты, вытекающие из этого, «будут рассматриваться правительством США немедленно и в дружественном духе».

3 июля И. В. Сталин в обращении к советскому народу выразил уверенность в том, что справедливая борьба советского народа за свободу страны «сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы». В обращении были отмечены «историческое выступление» британского премьер-министра и декларация правительства США, «которые могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза».

Несколькими днями раньше в палате общин английского парламента был поставлен вопрос о германском вторжении в Россию. С заявлением от имени правительства выступил А. Иден. Он информировал парламентариев о первых шагах, предпринятых для установления непосредственных контактов между Лондоном и Москвой. Выступавшие в прениях члены парламента поддержали позицию правительства и высказались за союз с СССР. На этот раз правительство действовало энергично и последовательно. Уже 27 июня в Москву прибыли члены английской военной и экономической миссий. В английскую военную миссию входили генерал-лейтенант М. Макфарлан, контр-адмирал Д. Майлс, вице-маршал авиации А. Кольер. Экономическую миссию возглавлял Л. Кадбэри. Вместе с ними возвратился в Москву английский посол С. Криппс. Немногим более чем через неделю в Англию и США направилась советская военная миссия во главе с заместителем начальника Генерального штаба РККА, начальником Главного разведывательного управления генерал-лейтенантом Ф. И. Голиковым. Переговоры происходили в обстановке взаимного понимания и сотрудничества.

События Второй мировой войны ускорили и процесс англо-американского сближения. Немаловажное значение имели встреча Ф. Рузвельта и У. Черчилля у берегов Ньюфаундленда и подписание 14 августа 1941 г. двумя лидерами упоминавшейся Атлантической хартии, в которой провозглашались некоторые общие принципы политики и «особые отношения» двух стран. Правительства Великобритании и США заявили об отказе от захвата чужих территорий, признавали право народов избрать себе форму правления, при которой они хотят жить, готовность содействовать восстановлению суверенных прав тех народов, которые были его лишены насильственным путем, призывали к послевоенному сотрудничеству государств, отказу от применения силы в международных отношениях и гонки вооружений. В послании главе советского правительства Ф. Рузвельт и У. Черчилль сообщали о своей готовности оказывать помощь Советскому Союзу «максимальным количеством тех материалов, в которых Вы больше всего нуждаетесь».

На межсоюзнической конференции в Лондоне, которая явилась важным шагом на пути формирования антигитлеровской коалиции, советское правительство 24 сентября 1941 г. в специальной декларации выразило свое согласие с основными принципами Атлантической хартии и выразило уверенность, что в результате победы над гитлеризмом будут заложены основы отношений сотрудничества и дружбы между народами. Вновь была выдвинута идея коллективной безопасности как условия длительного и прочного мира, которую Советский Союз отстаивал в годы, предшествовавшие началу Второй мировой войны. В декларации также отмечалось, что практическое применение принципов Атлантической хартии «должно будет сообразовываться с обстоятельствами, нуждами и историческими особенностями той или другой страны».

12 июля 1941 г. было заключено англо-советское Соглашение о совместных действиях в войне против Германии. Это соглашение явилось первым важным шагом в создании антигитлеровской коалиции. Стороны, подписавшие соглашение, обязывались оказывать друг другу помощь в войне против гитлеровской Германии и заявили, что «в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия». Соглашение, которое широко приветствовалось в Англии и Советском Союзе, имело большое международное значение. Выступая на пресс-конференции иностранных корреспондентов, заместитель начальника Совинформбюро С. А. Лозовский назвал упомянутое соглашение документом большого исторического значения, «в корне меняющим международную обстановку». С. А. Лозовский отметил, что в противовес хвастливым декларациям гитлеровцев о том, что они создадут коалицию европейских стран в своем походе против СССР, соглашение создавало действительную коалицию великих держав в борьбе против общего врага. «Соглашение от 12 июля... — заявил он, — это не только документ братства по оружию в борьбе за свободу и независимость народов СССР, Великобритании и всей Европы, но это также документ, свидетельствующий о неизбежности полного и окончательного разгрома германского фашизма, мечтающего о господстве над Европой и над всем миром».

16 августа 1941 г. состоялось подписание англо-советского соглашения о товарообороте, кредите и клиринге. Это соглашение предусматривало поставки английских товаров в СССР и некоторых советских товаров в Англию. По соглашению Англия для оплаты товаров предоставляла Советскому Союзу кредит в сумме 10 млн фунтов стерлингов под 3% годовых сроком в среднем на пять лет. Платежи между сторонами регулировались на основе клиринга. В дальнейшем предусматривались переговоры об увеличении суммы английского кредита.

Весомым фактором в создании англо-советского союза явилась позиция английской общественности. «Еще накануне германского наступления, — отмечают известные британские историки Д. Эриксон и Д. Дилкс, — Форин-офис, с запозданием признав масштабы военной угрозы Советскому Союзу, был вынужден рассматривать вероятность совместной борьбы и «неприятную реальность» нарастающей огромной симпатии к русским». С первых дней нападения Германии на СССР по всей Англии начались митинги в поддержку освободительной борьбы советского народа. Большинство населения, часть которого не скрывала своего неприятия советского режима, настроилось на создание широкой коалиции государств для противостояния агрессорам, приветствовало объединение с Советами во имя победы над нацистской Германией. В поддержку Советского Союза выступил профсоюз шотландских горняков, а затем конгресс британских тред-юнионов и лейбористская партия, опубликовавшие 1 августа 1941 г. специальное заявление относительно англо-советского сотрудничества. В нем, в частности, говорилось: «Конгресс тред-юнионов и лейбористская партия настоящим выражают свою высокую оценку усилий Советского Союза в общей борьбе против гитлеризма. Они приветствуют широкий характер сотрудничества, которое развивается между Великобританией и СССР».

Во всей Англии не было почти ни одного крупного населенного пункта, в котором не было бы создано местное Общество англо-советской дружбы. Инициированная лордом У. Бивербруком «неделя танков для России» (22—28 сентября 1941 г) ознаменовалась высокой активностью рабочего класса, который «стал оказывать на политическую систему влияние, гораздо более соответствовавшее его численности». Большой популярностью пользовались так называемые недели дружбы с СССР, основной задачей которых являлось ознакомление английской общественности с жизнью советского народа.

Вместе с тем свое влияние на политику правительства оказывали и антисоветски настроенные деятели в Англии. Именно среди них было большинство скептиков, уверенных в том, что Советский Союз в войне с Германией долго не продержится. Английские начальники штабов высчитывали, насколько советское сопротивление задержит высадку вермахта на Британские острова, и пришли к выводу: «Не более чем на восемь недель». Но были и те, кто не разделял сомнений в способности Советского Союза к сопротивлению. К ним в первую очередь относились лорд У. Бивербрук, X. Дальтон, Э. Бивен и некоторые другие влиятельные политики страны.

Выражая настроение недругов СССР в Англии, отдельные деятели, например министр авиационной промышленности Д. Мур-Брабазон и другие, а также прочемберленские органы печати выступали с открыто враждебными статьями по отношению к Советскому Союзу. Газета «Католик геральд» призывала англичан отказаться от какого бы то ни было сотрудничества с СССР. О наличии антисоветских тенденций свидетельствует и такой факт. С начала Второй мировой войны в Англии установилась традиция еженедельно передавать по радио гимны всех ее союзников. Однако, несмотря на то что Советский Союз являлся союзником, Британская радиовещательная корпорация «Би-би-си» в нарушение существующей традиции отказалась передавать гимн СССР (в то время это был «Интернационал»), что вызвало острую дискуссию в английском парламенте. 9 июля 1941 г. член парламента С. Сильвермен запросил министра информации о причинах такой дискриминации. Возгласами неодобрения встретила палата общин заявление представителя правительства о том, что причиной позиции министерства информации являлось то обстоятельство, что «Интернационал» не был якобы советским национальным гимном в собственном смысле этого слова и поэтому его неудобно было передавать. Через несколько дней после этих дебатов «Би-би-си» включила в свои передачи вместо советского гимна песню «Широка страна моя родная», но в итоге исключила весь цикл такого рода передач. Подобные эпизоды встречали отпор большинства английской общественности и вынуждали противников сотрудничества с Советским Союзом уходить за кулисы политической жизни Англии.

В конце августа 1941 г. по согласованию между правительствами Великобритании и СССР советские и британские войска были введены в Иран и в начале сентября вступили в Тегеран, предотвратив вовлечение страны в войну на стороне Германии. 8 сентября того же года в Тегеране было подписано соглашение, положившее начало англо-советско-иранскому сотрудничеству в годы войны. Иранское правительство обязалось не допускать каких-либо действий в ущерб борьбе СССР и Великобритании с гитлеровской Германией, содействовать транспортировке через иранскую территорию военных грузов союзников, что имело в последующем большое значение для поставок в СССР по программе ленд-лиза. СССР и Великобритания, со своей стороны, решили оказывать Ирану экономическую помощь. В октябре СССР и Великобритания совместно потребовали от правительства Афганистана прекратить прогерманскую деятельность различных группировок на своей территории. В ответ созванный 5 ноября королем 3. Шахом высший законодательный орган страны — Большая джирга — одобрил политику строгого нейтралитета. Аналогичный демарш, предпринятый ранее Великобританией и СССР по отношению к Турции, также дал возможность нейтрализовать или, по крайней мере, ослабить германское влияние в этой стране дипломатическими средствами. Все это были важные и эффективные решения, соответствующие стратегическим интересам двух стран.

Реакция в США на нападение Германии на СССР была неоднозначной, более противоречивой, чем в Великобритании. Она продемонстрировала сложный спектр расстановки политических сил в стране, их различное отношение к поддержке социалистической России в борьбе против нацистской агрессии. Г. Трумэн, в то время сенатор от штата Миссури, задень до выступления Ф. Рузвельта призвал правительство следовать иному политическому курсу: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше, хотя я не хочу победы Гитлера ни при каких обстоятельствах»19. Подавляющее большинство политических и военных руководителей США сходились на том, что советские вооруженные силы не сумеют оказать длительного сопротивления гитлеровским полчищам. Так, при определении американской политики в отношении СССР военный министр США Г. Стимсон в своем меморандуме от 23 июня 1941 г. советовал президенту Рузвельту исходить из следующих предпосылок:«1. Действия Германии сильно напоминают ниспосланные свыше события; 2. Минимум за месяц, а максимум за три немцы полностью уничтожат Советский Союз; 3. Это время следует активно использовать для форсирования действий в Атлантике». Однако большинство государственных деятелей США отклонили позицию этой части истеблишмента. Их аргументы были реалистичны и убедительны: поражение СССР означает прямую угрозу не только мировым позициям США, но и самой независимости страны. Высокую оценку силам СССР давали бывший посол США в СССР Дж. Дэвис, американский атташе в Москве Ф. Фэймонвил, но главное — Г. Гопкинс и Ф. Рузвельт.

В конце июня советское правительство через своего посла в Вашингтоне представило правительству США список поставок, в которых нуждался Советский Союз. Одновременно был сделан запрос о предоставлении Советскому Союзу кредита сроком на пять лет. Со своей стороны, правительство США предложило осуществлять советские поставки сырья в обмен на американские поставки. Первоначально американские поставки в СССР были невелики и проводились за наличный расчет в соответствии с продленным американо-советским торговым соглашением 1937 г. После поездки личного представителя президента США и главы администрации по ленд-лизу Г. Гопкинса в Москву в конце июля 1941 г. и трехсторонней конференции в Москве (28 сентября — I октября 1941 г.) США из средств, ассигнованных по ленд-лизу, предоставили Советскому Союзу беспроцентный заем на сумму 1 млрд долларов, что явилось исключительно важным решением в политике поддержки СССР и процессе становления антигитлеровской коалиции. И хотя ко времени битвы под Москвой, во многом определившей дальнейший ход войны, поставки союзников еще не могли оказать заметного влияния на ход вооруженной борьбы, их политическое и моральное значение было очевидным.

Вступление США во Вторую мировую войну, объявление Германией и Италией войны Соединенным Штатам превратили сотрудничество СССР и США в фактор первостепенного военно-политического значения.

В феврале 1942 г. Ф. Рузвельт принял решение о предоставлении СССР второго кредита в размере 1 млрд долларов на прежних условиях (начало выплаты беспроцентного займа предусматривалось через пять лет после окончания войны, погашение кредита — в течение 10 лет). Была создана советская правительственная закупочная комиссия в США, по предложению Соединенных Штатов достигнута договоренность об установлении прямой радиотелефонной связи между Москвой и Вашингтоном. Сотрудничество развивалось по многим направлениям, но договора или соглашения, подобно советско-английскому, заключенному год назад, не было. Между тем возникли разногласия. Они были вызваны хотя и дипломатичным, но отказом СССР денонсировать пакт о нейтралитете с Японией и предоставить американским ВВС базы на советском Дальнем Востоке. Такое развитие событий могло усугубить и без того существовавшую угрозу японской агрессии против СССР в то время, как главные силы Красной армии вели тяжелейшую борьбу против вермахта на Западном фронте, исход которой был далеко не ясен. Осложнения в отношениях вызывало и нарушение согласованных сроков поставок в СССР по ленд-лизу. Но эти и другие разногласия во многом преодолевались взаимными поисками решений, направленных на объединение усилий в борьбе против общего врага.

Советская дипломатия вела успешную борьбу за привлечение к антигитлеровской коалиции всех сил, заинтересованных в борьбе против фашистской тирании. В начале июля 1941 г. советское правительство заявило о своей готовности нормализовать отношения с Польшей, Чехословакией, Югославией и оказывать народам этих стран всестороннюю помощь в борьбе против фашизма. На пути нормализации этих отношений возникали немалые трудности. 23 июня 1941 г., выступая с заявлением в связи с нападением Германии на СССР, глава польского эмигрантского правительства в Лондоне генерал В. Сикорский подчеркнул нежелание правительства Польши считаться с решением вопроса о Западной Украине и Западной Белоруссии и потребовал восстановления довоенных границ Польши. Такая позиция В. Сикорского, разумеется, не способствовала переговорам, которые начались 5 июля 1941 г. в Лондоне и велись при посредничестве британского правительства.

30 июля 1941 г. было подписано соглашение между СССР и Польшей. Соглашение восстанавливало дипломатические отношения между двумя странами, содержало обязательства взаимной помощи, а также согласие советского правительства на создание на территории СССР польской армии для ведения боевых действий совместно с Красной армией. Предусматривалось, что командующий польской армией, создаваемой в СССР, будет назначен польским правительством, в то время как на фронте эта армия будет действовать в оперативном подчинении советского командования. К соглашению был приложен протокол, в котором говорилось о том, что советское правительство предоставляет амнистию всем польским гражданам, которые содержались «в заключении на советской территории в качестве ли военнопленных или на других достаточных основаниях». Таким образом, несмотря на очевидные расхождения между советским правительством и польской эмиграцией в Лондоне по вопросу о границах Польши, компромисс, правда весьма кратковременный, тем не менее был найден.

Некоторые деятели польской эмиграции демонстративно выступили против советско-польского соглашения. К ним относились командующий польскими военными формированиями в Англии генерал К. Соснковский, министр иностранных дел А. Залесский и их единомышленники, которые в знак протеста против советско-польского соглашения в июле 1941 г. вышли из состава правительства. В. Сикорский же и поддерживавшие его министры стремились советско-польским соглашением укрепить международный авторитет эмигрантского правительства. Вопрос о границах, по мнению советского и английского правительств, с которым вынужденно согласились лондонские поляки, следовало разрешить после войны.

И советское, и английское правительства были заинтересованы в укреплении и расширении антигитлеровской коалиции, вовлечении новых участников в войну против Германии. Излагая позицию англичан во время советеко-польских переговоров, У. Черчилль писал в своих мемуарах: «...в разгар битвы, в этот важный момент войны, все должно быть посвящено задаче увеличения общих военных усилий».

Несколько иное развитие получили отношения с Чехословакией. Вскоре после начала Великой Отечественной войны советское правительство довело до сведения Э. Бенеша, в то время президента Чехословакии, следующее: а) политической программой советского правительства является самостоятельная Чехословакия с чехословацким национальным правительством; б) само собой разумеется, что советское правительство не хочет вмешиваться во внутренние дела Чехословакии и что вопрос о внутреннем режиме и структуре чехословацкий народ решит сам; в) если чехословацкое правительство желает направить в Москву своего посланника, советское правительство с радостью его примет; г) советское правительство готово оказать помощь в организации чехословацкой воинской части в России. В таком случае оно считает, что, по-видимому, можно было бы организовать специальный национальный чехословацкий комитет, который помогал бы в организации армии. Единственным условием является то, что в оперативных и военно-технических вопросах эта часть находилась бы под русским Верховным командованием. В остальном командование и офицеры были бы чехословацкие».

16 июля 1941 г. посол СССР в Лондоне И. М. Майский передал Э. Бенешу советский проект соглашения, и 18 июля соглашение между СССР и Чехословакией о взаимной помощи в войне против гитлеровской Германии было подписано. Соглашение предусматривало восстановление дипломатических отношений и взаимную помощь в войне против фашистской Германии, а также согласие советского правительства на формирование национальных чехословацких частей на территории СССР. Советско-чехословацкое соглашение имело большое значение для укрепления международных позиций чехословацкого государства. Об этом говорил и Э. Бенеш. «Мы вернулись в своих взаимоотношениях между обоими нашими государствами, к домюнхенскому положению, — писал он в своих воспоминаниях. — Советский Союз, который с самого начала так решительно выступал против Мюнхена и с такой же решительностью выступал и против событий 15 марта 1939 г., в эту решительную минуту нанес смертельный удар Мюнхену и всем его последствиям, так как вполне и решительно, без всяких ограничений и условий, снова признал республику в ее домюнхенском статусе». Таким образом, между двумя государствами были установлены союзнические отношения.

Признание Англией чехословацкого правительства произошло 18 июля, спустя несколько часов после подписания советско-чехословацкого соглашения. Сам факт признания правительства Чехословакии укреплял ее международные позиции, способствовал расширению фронта антигитлеровских государств и в этом смысле имел, несомненно, положительное значение.

Правительства Советского Союза и Англии консультировались друг с другом и по вопросу об отношении к движению «Свободная Франция». 24 июня 1941 г. руководитель этого движения генерал Ш. де Голль поручил своим представителям в Лондоне посетить И. М. Майского и заявить от его имени, что «французский народ поддерживает русский народ в борьбе против Германии и что в связи с этим мы желали бы установить военное сотрудничество с Москвой». Английская сторона сообщила 7 июля свою точку зрения, высказав при этом мнение, что поскольку правительство Великобритании еще не признало организацию Ш. де Голля как правительство, то для британского правительства «было бы очень стеснительным, если бы советское правительство относилось бы к правительству де Голля в вопросе признания более благосклонно, нежели это сделало британское правительство». В начале августа 1941 г. между советским посольством в Лондоне и Французским комитетом национального освобождения начались переговоры, в ходе которых И. М. Майский сообщил французским представителям «об отсутствии со стороны советского правительства возражений против установления с де Голлем официальных отношений в такой же форме, как это имеет место уде Голля с британским правительством». Англичане выразили удовлетворение и благодарность советскому правительству за занятую им позицию. 26 сентября того же года произошел обмен нотами между советским правительством и Национальным комитетом Свободной Франции, что явилось официальным признанием комитета со стороны СССР.

Политическое сотрудничество СССР и Англии по различным вопросам европейской политики в первые месяцы Отечественной войны свидетельствовало о том, что, несмотря на отдельные, порой серьезные расхождения между советским и английским правительствами по ряду вопросов, например по польскому, это сотрудничество привело к расширению фронта антигитлеровских государств и способствовало консолидации антифашистских сил в Европе.

Встал вопрос и о юридическом оформлении военного союза государств, борющихся против фашистских агрессоров. Таким документом явилась подписанная 1 января 1942 г. В Вашингтоне Декларация 26 государств, получившая впоследствии наименование Декларации Объединенных Наций. Декларацию подписали представители СССР, США, Китая, Великобритании, Австралии, Бельгии, Индии, Канады, Коста-Рики, Кубы, Люксембурга, Чехословакии, Доминиканской Республики, Сальвадора, Греции, Гватемалы, Гаити, Гондураса, Голландии, Новой Зеландии, Никарагуа, Норвегии, Панамы, Польши, Южно-Африканского Союза, Югославии. В декларации заявлялось, что окончательная победа над противником «необходима для защиты жизни, свободы, независимости и религиозной свободы и для сохранения человеческих прав и справедливости» и что указанные страны «теперь заняты общей борьбой против диких и зверских сил, стремящихся покорить мир». Подписавшие декларацию государства обязались употребить все свои экономические и военные ресурсы против тех членов Тройственного пакта (Германии, Италии и Японии) и присоединившихся к нему государств, с которыми они находились в состоянии войны, сотрудничать друг с другом и не заключать сепаратного мира или перемирия с общими врагами. Таким образом, Декларация Объединенных Наций юридически оформила военно-политический союз антифашистских государств, сплотила в рамках многостороннего соглашения все государства, находившиеся в состоянии войны с германо-японо-итальянской коалицией. Закрепляя союз 26 государств, участники декларации вместе с тем открывали возможности для присоединения к антифашистской коалиции и других стран.

Между тем в союзнических отношениях назревали новые противоречия. Главным из них был вопрос об открытии западными союзниками второго фронта в Европе. Возникли серьезные трудности в подготовке полноценного союзного договора между СССР и Англией. Но если с Англией имелось соглашение, подписанное 12 июля 1941 г., то какой-либо официальный документ о союзе с США у СССР все еще отсутствовал.

19 мая 1942 г. с подмосковного аэродрома Раменское стартовал самолет-бомбардировщик ТБ-7 (Пе-8), пилотируемый майором Э. Пусепом. Экипажу и пассажирам предстояло пересечь линию фронта, совершить посадку в Великобритании, затем в Исландии, Канаде, наконец, в США и вернуться обратно. Не простой и по сегодняшним меркам маршрут (около 20 тыс. км) был в те года беспрецедентным и рискованным, а задание — ответственным. На борту самолета находился заместитель председателя Совета народных комиссаров и нарком иностранных дел В. М. Молотов, направлявшийся в Лондон и Вашингтон для переговоров с премьер-министром Великобритании У. Черчиллем и президентом США Ф. Рузвельтом по важнейшим вопросам совместной борьбы трех ведущих держав антигитлеровской коалиции против нашествия агрессоров. Предложения западных союзников использовать для трансатлантического перелета их самолет И. В. Сталин отклонил. Южнее Старой Руссы советский самолет незамеченным миновал линию фронта, взял курс на Швецию, затем к берегам Шотландии и утром 20 мая, ведомый местными радионавигационными службами, приземлился на британском аэродроме. Главным результатом визита В. М. Молотова в Лондон стало подписание 26 мая союзного договора между СССР и Великобританией. Договор заключили сроком на 20 лет с гарантией сотрудничества как в годы войны, так и в послевоенное время. С подписанием англо-советского договора курс на укрепление антигитлеровской коалиции получил важную опору. Еще одной такой опорой должен был стать договор с США. Но советская сторона связывала с визитом В. М. Молотова и расчеты на достижение договоренности об открытии в 1942 г. второго фронта в Европе и готова была для достижения этой цели ко многим уступкам и компромиссам. Надежды были. Ф. Рузвельт, приглашая В. М. Молотова, писал И. В. Сталину: «Я имею в виду весьма важное военное предложение, связанное с использованием наших вооруженных сил таким образом, чтобы облегчить критическое положение на Вашем западном фронте. Этой цели я придаю огромное значение». 27 мая У. Черчилль сообщил Ф. Рузвельту: «Договор был подписан вчера во второй половине дня в обстановке большой сердечности с обеих сторон. Молотов — это государственный деятель и обладает свободой действий, весьма отличной от той, которую Вам и мне приходилось наблюдать у Литвинова. Я очень уверен, что Вы сумеете с ним хорошо договориться. Пожалуйста, сообщите мне ваши впечатления». Тем временем самолет с В. М. Молотовым пересекал Атлантику. 29 мая на аэродроме в Вашингтоне его встретили государственный секретарь США К. Хэлл, другие официальные лица, посол СССР в США М. М. Литвинов.

К тому времени обстановка на Тихом океане, главном театре военных действий США против Японии, после катастрофы в Пёрл-Харборе и последующих тяжелых поражений американских вооруженных сил и их союзников начала стабилизироваться. В апреле — мае после успехов японских войск в Бирме, их высадки на островах Минданао (29 апреля) и Тулаги (3 мая) вооруженные силы США осуществили бомбардировку самолетами дальней авиации Токио и ряда других японских городов (20 апреля), была произведена высадка американских войск на острове Новая Каледония (25 апреля), а также союзных британских войск на Мадагаскаре (5—7 мая). Однако главным событием стало морское сражение в Коралловом море (7—8 мая), в результате которого военно-морской флот США впервые сорвал крупную операцию японских сил по захвату Порт-Морсби (Новая Гвинея) — ключевого рубежа в японских планах наступления на Австралию. И хотя в битве за Атлантику положение оставалось угрожающим, США и их вооруженные силы уверенно наращивали свою мощь, опираясь на обширный индустриальный потенциал страны, прочность внутриполитического положения, важнейший и уникальный геополитический фактор — недосягаемость собственной территории для противника.

В результате нескольких дней переговоров 11 июня 1942 г. было подписано Соглашение между правительствами Союза Советских Социалистических Республик и Соединенных Штатов Америки о принципах, применимых к взаимной помощи и ведению войны против агрессии, и согласована формулировка в коммюнике о том, что «достигнута договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.». Надо сказать, что между И. В. Сталиным и В. М. Молотовым в те дни существовали разногласия в оценке подлинного значения этой формулировки. В. М. Молотов скептически отнесся к заверениям Ф. Рузвельта о планах высадки союзников в 1942 г., в то время как И. В. Сталин верил в реальную возможность достижения этой цели. Подтверждением может служить телеграмма И. В. Сталина, направленная советскому послу в Вашингтоне после отъезда В. М. Молотова в Великобританию. Она являлась ответом на предложение Ф. Рузвельта сократить поставки по ленд-лизу в СССР для высвобождения морских транспортных средств в целях обеспечения своевременной переброски американских войск и техники на Британские острова. Поставки, как свидетельствуют переговоры, сокращались примерно на 40% по сравнению с подготовленным американской стороной протоколом, переданным Ф. Рузвельтом В. М. Молотову для советского правительства. Следует принять во внимание, что в то время развертывалось летнее стратегическое наступление вермахта, и положение на советском фронте ежедневно ухудшалось. Поставки по ленд-лизу были особенно необходимы. Тем не менее И. В. Сталин 6 июня телеграфировал М. М. Литвинову: «Вы должны сообщить Рузвельту о согласии советского правительства на сокращение нашей заявки на тоннаж... [с] добавлением, что советское правительство идет на это, чтобы облегчить США подвозку войск в Западную Европу для создания там второго фронта в 1942 г. В соответствии с тем, как это сказано в согласованном Молотовым и Рузвельтом коммюнике. По нашему мнению, это может ускорить согласие Англии на организацию второго фронта в этом году». Предположение И. В. Сталина не оправдалось. На обратном пути при повторном посещении Лондона У. Черчилль вручил В. М. Молотову памятную записку, из которой следовало, что открытие второго фронта в 1942 г. маловероятно.

Если для Англии и США вопрос о втором фронте был в большей степени вопросом претворения в жизнь их стратегии, то для СССР он был связан и с сохранением жизни миллионов советских людей. Высадка союзников во Франции вела к уменьшению потерь Красной армии и гражданского населения, быстрейшему изгнанию противника из оккупированных областей. На некоторых этапах боевых действий в 1941 — 1943 гг. проблема второго фронта имела для Советского Союза критическое значение.

Шло время, но второй фронт отсутствовал. Остался позади тяжелейший для Советского Союза 1942 г. с его поражениями и зарей победы под Сталинградом. Англо-американская конференция в Касабланке (январь 1943 г.) показала, что и в 1943 г. наступления союзников во Франции не будет. Совместное послание У. Черчилля и Ф. Рузвельта о результатах конференции, направленное И. В. Сталину, не содержало информации о конкретных операциях и их сроках, а лишь выражало надежду, что «эти операции вместе с Вашим мощным наступлением могут, наверное, заставить Германию встать на колени в 1943 г.». В Москве ясно видели подоплеку этой расплывчатой формулировки, о чем свидетельствовал запрос, содержащийся в послании И. В. Сталина от 30 января 1943 г. У. Черчиллю и Ф. Рузвельту: «...я был бы Вам признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намечаемых сроках их осуществления». После консультаций с Ф. Рузвельтом английский премьер направил советской стороне обнадеживающий ответ: «Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции форсирования Канала в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов... Если операция будет отложена вследствие погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с участием более крупных сил на сентябрь». Некоторые западные историки не без основания называют это преднамеренным обманом. Продолжая в 1943 г. заявлять о скором открытии второго фронта в Европе, правительства С ША и Англии в действительности готовились к продолжению военных действий на средиземноморском театре. Но обман долго продолжаться не мог, и после очередной встречи с У. Черчиллем в Вашингтоне в мае 1943 г. Ф. Рузвельт сообщил в Москву о переносе сроков открытия второго фронта на 1944 г.

История повторялась: в преддверии очередного летнего наступления вермахта союзники объявляли о переносе сроков открытия второго фронта. Так было в 1942 г. То же самое произошло в 1943 г. Последовавший обмен посланиями еще более накалил обстановку: у США и Великобритании не было убедительных аргументов в пользу занятой ими позиции. Возник серьезный кризис во взаимоотношениях между союзниками. Вдобавок к откладыванию высадки были сокращены поставки СССР по ленд-лизу. Посол США в Москве У. Стендли сделал резкие заявления о невнимании советского правительства к той материальной помощи, которую оказывают США Советскому Союзу. Американское правительство приняло решение о замене своего дипломата. Вскоре из Лондона и Вашингтона были отозваны советские послы И. М. Майский и М. М. Литвинов. К этому времени относится версия о якобы имевшей место встрече В. М. Молотова и И. фон Риббентропа в Кировограде. Существуют косвенные свидетельства, что это была дезинформация советского правительства, предназначенная для лидеров Англии и США. По многим аспектам она была выгодна Советскому Союзу, способствовала тому, чтобы западные союзники осознали угрозу остаться один на один с А. Гитлером и ускорили вторжение в Европу.

В 1944 г. второй фронт был открыт. Это крупное событие искренне приветствовали в Москве. Действия Красной армии начали координироваться с действиями армий западных союзников в Европе. Но за двухлетний период, с 1 мая 1942 по 31 мая 1944 г., только безвозвратные потери Вооруженных сил СССР (убитыми, пленными и пропавшими без вести) составили более 5 млн 419 тыс. человек.

С вступлением Красной армии на территорию стран Восточной Европы резко обострились противоречия по вопросу их послевоенного устройства. Чтобы понять, почему это произошло, необходимо учитывать следующие обстоятельства. Важнейшей геополитической задачей Советского Союза, которую он считал необходимым решить в ходе войны, было создание на своих западных границах в Европе «пояса безопасности», основу которого составили бы границы 1941 г., с дружественными приграничными государствами: Болгарией, Чехословакией, Венгрией, Румынией, Польшей, Финляндией и Норвегией. Оставаясь независимыми, они должны были служить своеобразным «водоразделом» между сферами влияния СССР и других великих держав. Западные союзники противились такому решению вопроса, хотя многие из них понимали, что СССР не допустит возрождения на своих границах враждебного «санитарного кордона».

После разгрома немецких войск в Сталинградской битве, который показал, что СССР способен один разгромить Германию, позиция западных союзников по вопросу о его послевоенных границах претерпела некоторые изменения. Э. Галифакс (в то время британский посол в США), информируя МИД Великобритании о своей беседе с заместителем госсекретаря США С. Уэллесом, писал, что, по мнению С. Уэллеса, если германская машина в скором времени распадется, то американское и английское правительства станут свидегелями вступления Красной армии в Восточную Европу и уже не смогут оказать давление на советское руководство.

В последующие месяцы войны западные лидеры с возрастающей тревогой следили за успехами Красной армии, рассматривая их как угрозу большевизации Европы. Образно говоря: «За ширмой дипломатических формулировок и пропагандистских деклараций политика большой тройки была трудным делом, за которым едва скрывались фундаментальные противоречия, иногда как бы исчезавшие при необходимости выжить и надеяться на лучшее в послевоенном мире».

К осени 1944 г. советские войска продвинулись на территории Польши, Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии, практически вышли на границу с Грецией. В октябре У. Черчилль прилетел в Москву с планом раздела сфер влияния в Восточной Европе, предварительные переговоры о котором он вел с Вашингтоном и Москвой. Встречающиеся в литературе советского периода сообщения, что И. В. Сталин этот план отверг, не соответствуют действительности. Как поясняют недавно рассекреченные советские записи переговоров и последующие события, Великобритания и СССР предприняли некоторые шаги для практического раздела сфер влияния (Великобритания — в отношении Румынии, а СССР — в отношении Греции). Попытка двух лидеров достичь взаимопонимания в этом вопросе была направлена на поиски компромиссного решения проблемы послевоенного устройства Европы. Но этого не произошло.

Наступил 1945 г. Армии союзников, наступая с запада и востока, стремительно сближались. Решения Европейской консультативной комиссии о зонах оккупации Германии, триумф Ялтинской конференции, казалось, ослабили нараставшие противоречия. Но рассекреченные в 1998 г. документы государственного архива Великобритании указывают, что У. Черчилль вскоре после Ялтинской конференции отдал распоряжение подготовить военную операцию, которая, по его замыслу, должна была изменить ход событий в Европе. Ключевым в этих документах является датированный 22 мая 1945 г. план экстренной операции «Немыслимое», разработанный объединенным штабом планирования военного кабинета Великобритании. В плане дана оценка обстановки, сформулированы цели операции, определены привлекаемые силы, направления ударов войск западных союзников и их вероятные результаты. В приложениях к плану содержатся сведения о дислокации войск Красной армии (в английских документах, как правило, употребляется термин «русская армия») и западных союзников, а также картографический материал. Время выполнения поручения премьер-министра на разработку плана операции не указано, но, учитывая сложность его подготовки, характер и объем самих документов, есть основания предполагать, что задание премьер-министра было получено планировщиками не позднее апреля 1945 г. Заданию предшествовали мрачные размышления и выводы, которые много лет спустя У. Черчилль воспроизвел в своих мемуарах следующим образом: «...во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для свободного мира; во-вторых, немедленно создать новый фронт против ее стремительного продвижения; в-третьих, этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток; в-четвертых, главная и подлинная цель англо-американских армий — Берлин; в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение; в-шестых, Вена, по существу вся Австрия, должна управляться западными державами, по крайней мере на равной основе с русскими Советами; в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии».

Напомним вкратце военно-политическую обстановку в марте — апреле 1945 г., которая менялась с каждым днем. Красная армия завершила освобождение Польши, Венгрии, заканчивала ликвидацию противника в Восточной Пруссии, овладела Восточной Померанией, Силезией, заняла столицу Австрии — Вену, вышла к центральным районам Чехословакии. К середине апреля войска 1 -го Белорусского фронта находились в 60—70 км от Берлина. Утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского, а затем 2-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов приступили к операции по взятию Берлина. К ее началу немецкое командование перебросило дополнительные силы на советско-германский фронт, где находилось 214 дивизий, в том числе 34 танковые. На западном фронте оставалось 60 дивизий, из них пять танковых.

Войска западных союзников форсировали в апреле Рейн и завершили ликвидацию рурской группировки противника. Они освободили Дрезден, Магдебург, ряд других крупных городов Германии. 25 апреля произошла историческая встреча американских и советских войск на р. Эльбе в районе г. Торгау. Действия Красной армии и войск западных союзников координировались в соответствии с договоренностями, достигнутыми на Ялтинской (Крымской) конференции.

Нацистская Германия находилась в полной изоляции. Ее единственный союзник — Япония, против которой по решению, подтвержденному на Ялтинской конференции, предстояло выступить Советскому Союзу, уже была не в состоянии оказать какое-либо влияние на ход событий в Европе. Усилиями военно-морского флота США японские войска были выбиты практически со всех захваченных ими территорий в Тихом океане, а японский военно-морской флот разгромлен. Однако сухопутные войска Японии еще представляли собой мощную силу, борьба с которой в Китае и на самих Японских островах могла затянуться.

В апреле 1945 г. Вена, Берлин, а затем и Прага оказались вне досягаемости войск западных союзников. Тем более актуальным представлялось У. Черчиллю создание «нового фронта» против Красной армии. Дата начала военных действий, которая указывалась в плане операции «Немыслимое», — 1 июля 1945 г. Цель — нанести русским войскам тотальное поражение. Однако, изучив вопрос, имперский генеральный штаб пришел к выводу о неосуществимости этого плана ввиду превосходства сил Красной армии. Реакцией У. Черчилля было новое задание: подготовить план обороны Британских островов на случай, «если американцы отведут свои войска в зоны (оккупации.) и отправят остальные силы обратно в США... В этой обстановке русские будут располагать силами для наступления к Северному морю и Атлантике. Прошу разработать план защиты Британских островов (дословно: «как мы сможем тогда защитить наш остров».)

Вместо наступательной под тем же названием столь же спешно стала разрабатываться оборонительная операция. Из одной крайности бросились в другую. Объединенный штаб планирования военного кабинета в том же составе выполнил задание премьер-министра и 11 июля представил объемистую разработку, в итоге которой делался следующий вывод: «Только в случае использования ракет и другого нового оружия, которое может появиться у русских, возникнет серьезная угроза безопасности нашей страны (первая советская ракетная часть была сформирована в 1946 г. ). Вторжение или серьезные удары по нашим морским коммуникациям могут быть осуществлены только после длительной подготовки, которая займет несколько лет». Иными словами, разработчики пришли к выводу о непродуктивности и этого варианта операции, косвенно указав на необоснованность опасений премьер-министра относительно советской военной угрозы Западной Европе и Британским островам.

В середине июля 1945 г. У. Черчилль, потерпев поражение на выборах, ушел в отставку. К власти в Великобритании пришло лейбористское правительство во главе с К. Эттли. План операции «Немыслимое», казалось, был признан несостоятельным. Но прошло немного времени, и новое английское правительство начало активно втягивать в это дело американцев и канадцев, что подтверждают рассекреченные документы 1946 г. Они заслуживают отдельного рассмотрения. Отметим только, что ведение переговоров было поручено руководителю британской военной миссии в Вашингтоне, участнику Ялтинской и Потсдамской конференций фельдмаршалу X. Вильсону, который обсуждал английские военные проекты с президентом Г. Трумэном, генералом Д. Эйзенхауэром, в то время главнокомандующим союзными силами в Европе, и канадским премьером М. Кингом. В сентябре последовала окруженная особой завесой секретности встреча на яхте вблизи побережья США генерала Д. Эйзенхауэра с британским фельдмаршалом Б. Монтгомери. Стороны в конечном счете пришли к выводу, что, если Красная армия предпримет в Европе наступление, западные союзники не в силах будут его остановить. План операции «Немыслимое», точнее то, чтоот него осталось, был отправлен в архив. Последующие планы войны против СССР разрабатывались уже на уровне НАТО.

В связи с «инициативами» У. Черчилля возникает по меньшей мере два вопроса. Первый: имелись ли в то время у советского руководства планы наступления до берегов Атлантики и захвата Британских островов? На этот вопрос следует ответить отрицательно. Подтверждением тому является принятый СССР 23 июня 1945 г. закон о демобилизации армии и флота, последовательный перевод их на штаты мирного времени. Демобилизация началась 5 июля 1945 г. и завершилась в 1948 г. Армия и флот были сокращены с 11 млн до менее чем 3 млн человек, упразднены Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного главнокомандования. Количество военных округов в 1945—1946 гг. уменьшилось с 33 до 21. Значительно сократилось количество войск в Восточной Германии, Польше и Румынии. В сентябре 1945 г. советские войска были выведены из северной Норвегии, в ноябре — из Чехословакии, в апреле 1946 г. — с острова Борнхольм (Дания), в декабре 1947 г. — из Болгарии. Только в связи с созданием НАТО с 1949 г. началось постепенное увеличение численности Вооруженных сил СССР, страна втягивалась в гонку вооружений.

Второй вопрос: знало ли советское руководство о британских планах войны против СССР? На этот вопрос, пожалуй, можно ответить утвердительно. Советская разведка в Англии была одной из самых эффективных. Косвенно подтверждает это и видный знаток истории Вооруженных сил Советского Союза профессор Эдинбургского университета Д. Эриксон. По его мнению, план У. Черчилля помогает объяснить, «почему маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 г. перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Теперь причины понятны: очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен Москве и сталинский Генштаб принял соответствующие меры противодействия».

Решающим фактором, обострившим противоречия между тремя великими державами и укрепившим их недоверие друг другу, явилось создание и применение в конце войны Соединенными Штатами Америки атомного оружия. Государственному Комитету Обороны СССР стало известно о работах западных союзников над атомным проектом еще в конце 1941 г. Подобные исследования были начаты и в Советском Союзе. С атомной монополией и приходом к власти в США президента Г. Трумэна американская политика в отношении СССР существенно изменилась. Союзнические принципы все чаще сменялись предъявлением требований и односторонними решениями. Речь У. Черчилля в феврале 1946 г. в Фултоне в присутствии Г. Трумэна с выпадами против СССР была расценена в Москве как «опасный акт, рассчитанный на то, чтобы посеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество». Безуспешные попытки добиться запрещения атомного оружия («дубинка для русских парней», по выражению Г. Трумэна) или контроля над ним означали кардинальное изменение соотношения военного потенциала государств большой тройки (прежде всего между США и СССР), что привело к послевоенной гонке вооружений, вызвало череду международных кризисов и локальных войн, подвело мир к угрозе ядерной войны. Период ослабления этой угрозы, некоторой стабилизации обстановки в мире наступил в начале 1970-х гг. с достижением относительного паритета между СССР и США в ядерных вооружениях и средствах их доставки.

Антигитлеровская коалиция, несмотря на присущие ей противоречия, явилась военнополитическим союзом, который, в противовес фашистскому блоку, достиг высокой степени объединения усилий, направленных на разгром агрессоров. Важнейшие совместные решения принимались на конференциях глав правительств СССР, США и Великобритании в Тегеране (1943), Ялте и Потсдаме (1945). За последние годы опубликован ряд новых исследований, посвященных этой теме. В вооруженной борьбе армии и военно-морские силы антигитлеровской коалиции противостояли войскам агрессоров на всех театрах военных действий. Первой операцией стратегического значения явилась совместная высадка англо-американских войск в Северной Африке (ноябрь 1942 г.), последующий разгром итало-германских армий в Тунисе, а с их поражением в Италии и фактическое прекращение боевых действий на Средиземном море. Наиболее крупным достижением была координация военных усилий в Европе с высадкой союзников в Нормандии (июнь 1944 г.). Практически одновременно Красная армия предприняла согласованное с западными союзниками стратегическое наступление, а затем наступление в январе между Вислой и Одером, ускоренное в целях поддержки англо-американских войск, подвергшихся неожиданному удару вермахта в Арденнах. На Дальнем Востоке значительный вклад в разгром Японии на заключительном этапе войны внес Советский Союз. Вооруженным силам США на этом театре оказывали содействие многие союзные страны. Совместные боевые действия сократили потери армий антигитлеровской коалиции и способствовали разгрому агрессоров.

На оперативно-тактическом уровне взаимодействие достигалось совместной охраной конвоев с военными и другими грузами, которые направлялись из США, Великобритании и Канады в СССР, их морским и авиационным прикрытием (с ВМФ и ВВС Великобритании), использованием советских авиабаз для челночных бомбардировок территории противника (ВВС США), разработкой совместного плана дезинформации (операция «Бодигард»), обменом сведениями разведки, контактами военных миссий и прочим. Большое значение имело взаимодействие в сфере экономики, прежде всего в поставках вооружений из США и в меньшей степени из Великобритании в СССР.

Объединительная тенденция в антигитлеровской коалиции, решимость правительств союзных стран довести совместную борьбу против агрессоров до общей победы во многом укреплялась тем, что официальные отношения дополнялись общественно-политическими и культурными связями. Если англо-американские контакты в этой сфере уже имели свои традиции и получили в годы войны дальнейшее развитие, то между США, Великобританией, другими западными странами с одной стороны и СССР с другой они возникли со времен Октябрьской революции, по существу, впервые. Наибольшее развитие получили связи между СССР и Великобританией, а также между СССР и США. Важнейшую роль в них играли радио («Би-би-си», «Коламбия бродкастинг» и радиостанция имени Коминтерна), печать (бюллетени посольств США и Великобритании в Москве и советских посольств в этих странах, бюллетень ТАСС на английском языке, газета «Британский союзник»), работа корреспондентов. Заметное место занял обмен кинопродукцией. В СССР возникло немало нового в работе профсоюзов, комсомола, других общественных организаций. Получили некоторое развитие и личные контакты. Важная роль в них принадлежала интеллигенции союзных стран. Личные контакты советских, американских и британских военнослужащих были связаны в основном с поставками по ленд-лизу и кратковременными встречами на фронтах в 1945 г. Общественно-политические и культурные связи находились под контролем правительственных структур во всех странах. В каждой стране он имел свою специфику и к концу войны во все большей степени зависел от целей государственной политики в послевоенном мире. Тем не менее общий итог связей имел положительное значение. Исторически это было обусловлено еще и тем, что Великобритания и США, союзники России по Антанте, вновь вели совместную борьбу в антигерманском лагере. Представление миллионов людей разных стран о своих союзниках изменились в пользу сближения и взаимного уважения. У значительной части населения Великобритании и США были преодолены негативные представления об СССР. В свою очередь, многие советские люди впервые получили более широкий доступ к информации о западных странах. Все это открывало позитивные перспективы для послевоенного развития мира.

Серьезные противоречия проявились в таких кардинальных вопросах, как открытие второго фронта (стратегия), послевоенное устройство приграничных СССР стран Восточной Европы (геополитика), и приняли крайне острый характер в период монопольного владения Соединенными Штатами преимуществом в атомном оружии.

С позиций современных знаний представляется возможность достаточно объективно прояснить истоки столкновения интересов союзников в 1941 — 1945 гг. Это актуально уже по той причине, что призраки однополюсного мира неизбежно возвращают нас к дилемме, которая в годы Второй мировой войны стояла перед Ф. Рузвельтом: он не сомневался, что безопасность народов зависит от великих союзных держав, но его волновал вопрос о том, кто и как будет наблюдать за самими наблюдателями.

Каким-либо специальным решением антигитлеровская коалиция не оформлялась и не распускалась. Достигнув своей главной цели, Большой союз занял достойное место в истории XX в. и остается объектом внимательного изучения.