Битва за Берлин

Подробности

Категория: Великая Отечественная Война

 Берлинская операция

Война в Европе близилась к своему завершению. Положение нацистской Германии стало безвыходным. К этому времени у рейха не было нефти Румынии, угля Силезии, металла и пушек Рура, но еще имелись довольно крупные военные силы, основная часть которых находилась на советско-германском фронте. К середине апреля 1945 г. военные действия охватили значительную часть территории Германии: с востока наступала Красная армия, а с запада — союзные войска. Основные силы 2-го Белорусского фронта вышли в низовья Одера, сменив там войска 1-го Белорусского. На левом берегу Одера армии 1-го Белорусского фронта вели ожесточенную борьбу по расширению ранее захваченных плацдармов. До столицы Германии — Берлина оставалось всего 60—70 км. Войска правого крыла 1-го Украинского фронта вышли к р. Нейсе, их удаление от Берлина составляло 140—150 км. Соединения левого крыла фронта находились у чехословацкой границы. Войска западных союзников форсировали Рейн и завершили ликвидацию рурской группировки немцев. Нанося главный удар на Дрезден, они стремились рассечь на две части западный фронт врага и на рубеже р. Эльба соединиться с Красной армией.

И Красная армия, и англо-американские войска стремились овладеть столицей Третьего рейха первыми. Берлин являлся не только политическим оплотом нацизма, но и одним из крупнейших военно-промышленных центров Германии. На берлинском направлении были сосредоточены основные силы немецкого вермахта. Поэтому разгром их и овладение столицей Германии должны были привести к победному завершению войны.

Первенство в овладении Берлином приобретало колоссальное политическое, стратегическое и морально-психологическое значение. Для советского народа это был, помимо всего, акт справедливого возмездия агрессору, принесшему нашей стране неисчислимые бедствия. Для немцев падение Берлина означало бессмысленность дальнейшего сопротивления. Это хорошо понимали все. Британский премьер-министр У. Черчилль настойчиво уговаривал президента США Ф. Рузвельта: «Если Берлин окажется в пределах нашей досягаемости, мы, несомненно, должны его взять. Это кажется разумным и с военной точки зрения». Однако Верховный главнокомандующий союзными войсками в Западной Европе генерал Д. Эйзенхауэр считал, что для союзников «с военной точки зрения будет неправильно при данной стадии развития операции делать Берлин главным объектом наступления, особенно ввиду того, что он находится в 35 милях от рубежа расположения русских».

И. В. Сталин торопил командующих 1-м Украинским и 1-м Белорусским фронтами И. С. Конева и Г. К. Жукова со взятием немецкой столицы. Ряд признаков указывал на то, что существует большая вероятность такого развития событий, при котором, как выразился английский историк Б. Лиддел Гарт, немцы могут «принять роковое решение пожертвовать обороной Рейна ради обороны Одера, чтобы задержать русских». Действительно, почти бескровное «форсирование» Рейна (125 убитых, 606 раненых) и ход Рурской операции показали, что гитлеровцы бросают все силы на восточный фронт. Сталин с раздражением писал Рузвельту 7 апреля: «У немцев имеется на восточном фронте 147 дивизий. Они могли бы без ущерба для своего дела снять с восточного фронта 15—20 дивизий и перебросить их на помощь своим войскам на западном фронте. Однако немцы этого не сделали и не делают. Они продолжают с ожесточением драться с русскими за какую-то малоизвестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столь же нужна, как мертвому припарки, но безо всякого сопротивления сдают такие важные города в центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель».

Советское командование хорошо знало о надеждах Черчилля встретиться с Красной армией как можно дальше к востоку и о попытке генерала СС К. Вольфа договориться с союзниками о сдаче немецких войск в Италии без согласия СССР, как и о тайных переговорах Гиммлера в Швейцарии с представителями США и Англии о сепаратном мире. Взятие Берлина советскими войсками положило бы конец всем провокациям.

Планирование Берлинской операции завершалось. На заседании Ставки ВГК 1 апреля в присутствии командующих 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами обсуждался ее замысел. Мощными ударами 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов намечалось прорвать оборону противника на Одере и Нейсе, окружить и уничтожить основные силы берлинской группировки и, выйдя на Эльбу, соединиться с наступающими с запада союзниками. Одобрив замысел, Сталин потребовал подготовить операцию в короткие сроки, причем начать ее не позднее 16 апреля и завершить через 12 дней.

Определенные Ставкой сжатые сроки подготовки операции (1—15 апреля) были оправданными. Это подтвердили выход 9-й американской армии генерала У. Симпсона к Эльбе в районе Магдебурга и захват ею 13 апреля двух плацдармов на восточном берегу реки — до столицы Германии им оставалось немногим более 100 км. Симпсон просил Эйзенхауэра дать ему два дня на перегруппировку, после чего, как он утверждал, через сутки 9-я армия выйдет к Берлину. Но Эйзенхауэр оценивал обстановку не столь оптимистично: у Симпсона на Эльбе было 50 тыс. войск, не прикрытых авиацией, так как аэродромы находились далеко в тылу, а все базы снабжения — за Рейном, в 500 км. По существу, у Эйзенхауэра было такое же положение, как у Жукова в конце Висло-Одерской операции, когда некоторые нетерпеливые генералы призывали его продолжить наступление. По расчетам Д. Эйзенхауэра, потери американских войск при штурме Берлина составили бы не менее 100 тыс. человек. Это было бы болезненно воспринято в США, тем более что согласно решениям Ялтинской конференции американские соединения все равно должны были составлять немалую часть оккупационных союзных войск в столице Германии. В то же время Эйзенхауэр заверял английских партнеров и американский комитет начальников штабов, что понимает значение Берлина. Он писал: «Я первый признаю, что война ведется ради достижения политических целей, и, если Объединенный штаб решит, что усилия союзников овладеть Берлином более важны, чем чисто военные соображения на этом театре, я с готовностью внесу поправки в свои планы и в свое мышление, чтобы осуществить такую операцию».

Германское командование стремилось любой ценой сдержать наступление Красной армии в надежде выиграть время для заключения сепаратного мира с западными державами. После Крымской конференции глав правительств трех великих держав эта политика, рассчитанная на раскол антигитлеровской коалиции, была абсолютно нереальной.

С 16 января фюрер находился в Берлине, обосновавшись в своем бомбоубежище на 15-метровой глубине под рейхсканцелярией, которая все больше превращалась в руины. Комиссаром обороны был назначен Геббельс. 9 марта Гитлер издал приказ, в котором призвал свои войска «оборонять столицу до последнего человека и до последнего патрона». В том же приказе говорилось, что «противнику нельзя давать ни минуты покоя, он должен быть ослаблен и обескровлен в густой сети опорных пунктов, оборонительных узлов и гнезд сопротивления. Каждый утраченный дом или каждый утраченный опорный пункт должен быть немедленно возвращен контратакой... Берлин может решить исход войны».

15 апреля Гитлер обратился с воззванием к солдатам восточного фронта, призвав их во чтобы то ни стало отразить наступление Красной армии. Фюрер требовал от командиров расстреливать на месте каждого, кто осмелится отступать или отдаст приказ на отход. Призывы к стойкости сопровождались угрозами семьям тех солдат и офицеров, которые сдадутся в плен. В. Кейтель и М. Борман издали приказ защищать населенный пункт до последнего человека и за малейшую неустойчивость карать смертной казнью.

Берлинское направление обороняли войска групп армий «Висла» и «Центр» под командованием генералов Г. Хейнрици и Ф. Шёрнера. 5 апреля Гитлер присвоил последнему звание генерал-фельдмаршала. Войска, сосредоточенные на этом направлении от Балтики до Карпат, насчитывали около миллиона солдат и офицеров, 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, 10,4 тыс. орудий и минометов. Их поддерживали основные силы люфтваффе в количестве 3,3 тыс. боевых самолетов, в том числе 120 только что появившихся реактивных истребителей Ме-262.

К Берлинской стратегической наступательной операции привлекались войска 1-го и 2-го Белорусских, 1-го Украинского фронтов, часть сил 18-й воздушной армии дальней авиации, войск противовоздушной обороны страны, Балтийского флота и Днепровская военная флотилия. Всего 2,5 млн человек, 41,6 тыс. орудий и минометов, 6250 танков и самоходно-артиллерийских установок, 7,5 тыс. боевых самолетов. Никогда еще за всю войну столь большое количество сил и средств не сосредоточивалось для наступления в полосе, ширина которой составляла всего 385 км.

Таким образом, советские войска превосходили противника: в личном составе — в 2,5 раза, в артиллерии и танках — в 4 раза, в самолетах — более чем в 2 раза.

На главном направлении действовали войска 1-го Белорусского фронта, которым командовал маршал Г. К. Жуков, являвшийся одновременно заместителем Верховного главнокомандующего. Войска фронта наносили три удара. С кюстринского плацдарма наступали четыре общевойсковые и две танковые армии. Уже на шестой день операции они должны были взять Берлин. Севернее и южнее плацдарма атаковали две общевойсковые армии. Отрезав противника от Берлина, им предстояло на одиннадцатый день выйти к Эльбе.

2-му Белорусскому фронту, которым командовал маршал К. К. Рокоссовский, предписывалось ударом трех армий из района южнее Штеттина отсечь противника от Берлина в Западной Померании и уничтожить его. 1-му Украинскому фронту под командованием маршала И. С. Конева предстояло нанести два удара: главный — силами трех общевойсковых и двух танковых армий южнее Берлина, вспомогательный — двумя армиями на Дрезден. Ставка приказала фронту предусмотреть поворот танковых армий на север, чтобы при необходимости помочь войскам 1-го Белорусского фронта овладеть Берлином.

14 апреля в полосе 1-го Белорусского фронта была предпринята разведка боем. Батальоны и полки, атаковавшие противника с кюстринского плацдарма, за два дня продвинулись на 5 км. Но большего успеха добились передовые части 8-й гвардейской армии, сдержать натиск которых 20-я немецкая моторизованная дивизия не смогла. Командование вермахта приняло разведку боем за наступление главных советских сил и сочло, что оно отражено.

Наступление главных сил 1 -го Белорусского фронта, которому предшествовала короткая, но мощная артиллерийская подготовка, началось 16 апреля за два часа до рассвета. С началом атаки на участках прорыва были включены 143 зенитных прожектора, ослепительный свет которых немцы приняли за новое оружие.

Особенно жестокие бои развернулись за Зееловские (Зеловские) высоты. Их крутые склоны были изрыты окопами и траншеями, подступы к ним заминированы и простреливались многослойным артиллерийским и ружейно-пулеметным огнем; все строения превращены в опорные пункты, на дорогах установлены заграждения. Подступы к высотам преграждал противотанковый ров шириной 3,5 м и глубиной 3 м. Танки можно было использовать только в районе шоссе, ведущего от г. Зеелова (Зелова) на запад, но здесь противник создал наиболее мощную противотанковую оборону, использовав большое количество зенитных орудий. Чтобы прорвать вторую полосу обороны, командующий фронтом Г. К. Жуков решил утром 17 апреля провести артиллерийскую подготовку продолжительностью 30—40 минут. На участках прорыва было сосредоточено по 250-270 орудий и минометов на каждый километр фронта. После упорных и ожесточенных боев советские войска к исходу 17 апреля прорвали оборону Зееловских высот. Попытка немецкого командования остановить их вводом в сражение четырех дивизий резерва успехом не увенчалась. Бомбардировщики 16-й и 18-й воздушных армий днем и ночью наносили удары по ним, препятствуя их выдвижению к линии фронта. 16 и 17 апреля наступление поддерживали и корабли Днепровской военной флотилии, ведя огонь до тех пор, пока сухопутные войска немцев не вышли за пределы дальности стрельбы корабельной артиллерии.

Преодолев сопротивление немцев на Зееловских высотах, войска 1-го Белорусского фронта продолжали борьбу за прорыв одерского оборонительного рубежа, общая глубина которого достигала 30 км. Танковым и стрелковым соединениям пришлось буквально прогрызать мощную оборону. Лишь к исходу 19 апреля главная ударная группировка 1 -го Белорусского фронта сумела прорвать этот рубеж. Танковым армиям, которым предписывалось на второй день наступления выйти к Берлину, оторваться от пехоты не удалось. До столицы Третьего рейха им оставалось 30 км.

Наступление соединений ударной группировки фронта не прекращалось и ночью. Командиры дивизий, корпусов и даже командующие армиями перенесли свои наблюдательные пункты в боевые порядки частей и соединений. Войска несли большие потери. Во 2-й гвардейской танковой армии 18 апреля был тяжело ранен командир 12-го гвардейского танкового корпуса генерал Н. М. Теляков, погиб командир 48-й гвардейской танковой бригады полковник В. И. Макаров, которого всего две недели назад поздравляли с присвоением звания Героя Советского Союза.

Ставка ВГК, обеспокоенная медленным продвижением 1-го Белорусского фронта, потребовала от Г. К. Жукова ускорить темпы наступления. Ожесточенное сопротивление оказывал неприятель и севернее кюстринского плацдарма. Здесь наступали 61-я и 1-я польская армии генералов П. А. Белова и С. Г. Поплавского, которые за четыре дня вклинились в оборону противника на 8 км, а наступавшие южнее плацдарма 69-я и 33-я армии генералов В. Я. Колпакчи и В. Д. Цветаева — всего лишь на 6 км.

16 апреля вместе с войсками 1-го Белорусского фронта перешли в наступление и армии 1-го Украинского, возглавляемого маршалом И. С. Коневым. Ударная группировка фронта действовала в 90-километровой полосе. В армиях фронта активно использовались дымовые завесы, передний край обороны противника задымлялся по всей полосе их наступления. Такая огромная дымовая завеса (на рубеже 390 км) за годы войны применялась впервые и имела цель прикрыть переправу войск через р. Нейсе и помешать противнику определить направление советских ударов. Это позволило частям и соединениям в ходе мощной артиллерийской подготовки, длившейся почти два с половиной часа, переправиться через р. Нейсе. Уже через час были наведены тяжелые мосты и на помощь пехоте пришли танки. Наращивая усилия атакующих, маршал И. С. Конев ввел в сражение 4-й гвардейский и 25-й танковые корпуса генералов П. П. Полубоярова и Е. И. Фоминых, а также передовые отряды 3-й и 4-й гвардейских танковых армий.

В результате яростного натиска части и соединения 3-й и 5-й гвардейских и 13-й армий к исходу первого дня прорвались на глубину 13 км. На дрезденском направлении, где наступали 52-я и 2-я польская армии, удалось вклиниться в оборону врага на 4—5 км лишь на небольшом участке.

Для ускорения темпов продвижения к Берлину маршал И. С. Конев 17 апреля ввел в сражение 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии, которые усилили мощь ударной группировки фронта. Соединения танковых армий с ходу форсировали р. Шпрее и на следующий день завершили прорыв оборонительного рубежа, имевшего глубину 40 км. Затем они нацелили свой удар на Берлин, стремясь обойти его с юга. В это время 3-я гвардейская и 13-я армии генералов В. Н. Гордова и Н. П. Пухова развивали наступление на Котбус. К Эльбе наТоргау двигалась 5-я гвардейская армия генерала А. С. Жадова.

Командование группы армий «Центр», обеспокоенное форсированием войсками 1-го Украинского фронта р. Шпрее, предприняло на дрезденском направлении контрудар в районе Герлица. Ударом на север силами девяти дивизий оно стремилось задержать наступление 1 -го Украинского фронта на Берлин. Однако все попытки немецкого командования изменить ход сражения успеха не имели. Удар на себя приняли соединения 52-й армии генерала К. А. Коро-теева. Чтобы сдержать натиск немецких соединений и частей, командующий войсками фронта был вынужден 18 апреля ввести здесь в сражение 1-й гвардейский кавалерийский корпус. В это время 2-я польская армия продолжала наступать в своей полосе. Ставка ВГК усилила фронт 28-й армией генерала А. А. Лучинского, которая была выдвинута на главное направление.

Таким образом, за три дня наступления армии маршала И. С. Конева продвинулись на направлении главного удара на 30 км и прорвали нейсенский оборонительный рубеж противника. Значительную помощь наземным войскам оказала авиация 2-й воздушной армии, которая за эти дни произвела более 7,5 тыс. самолето-вылетов и в 138 воздушных боях сбила 155 немецких самолетов.

В то время как 1-й Белорусский и 1-й Украинский фронты вели напряженные боевые действия по прорыву одерско-нейсенского оборонительного рубежа, войска 2-го Белорусского фронта завершали подготовку к форсированию Одера. Им предстояло последовательно преодолеть две крупные водные преграды (Ост-Одер и Вест-Одер). 18—19 апреля они силами передовых полков, выделенных от дивизий первого эшелона 65,70 и 49-й армий, форсировали восточный рукав Одера, овладели междуречьем и, выйдя к западному рукаву реки, заняли исходное положение для наступления главными силами. Форсирование Ост-Одера было проведено при помощи подручных и легких переправочных средств под прикрытием огня артиллерии и дымовых завес. Существенную помощь наземным войскам оказала авиация 4-й воздушной армии. Своими активными действиями 2-й Белорусский фронт сковал противника в широкой полосе. Оборонявшаяся в нижнем течении Одера 3-я немецкая танковая армия была лишена возможности перегруппировать свои силы на помощь Берлину.

В связи с тем что войска 1-го Белорусского фронта прорывали прочную оборону противника, а в полосе 1-го Украинского фронта немецкое командование не имело крупных резервов. Ставка ВГК приказала маршалу И. С. Коневу повернуть 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии на Берлин, чтобы в ночь на 21 апреля ворваться на его южные окраины. Основная роль отводилась 3-й гвардейской танковой армии генерала П. С. Рыбалко, которая получила наибольшее усиление. Кроме того, в ее полосе была введена в сражение 28-я армия.

Маневр танковых соединений затруднялся заболоченной местностью. Они вынуждены были наступать по дорогам и овладевать населенными пунктами, где отходившие вражеские части оказывали упорное сопротивление. Так, на пути 3-й гвардейской танковой армии оказался г. Цоссен, в котором глубоко в подземелье располагался главный командный пункт вермахта — штаб оперативного руководства во главе с А. Йодлем и штаб сухопутных войск, возглавляемый Г. Кребсом. Оба штаба вынуждены были спешно покинуть Цоссен.

Маршал Г. К. Жуков потребовал от командующих всех армий увеличить темпы наступления. Каждой танковой армии предписывалось выделить от каждого корпуса по лучшей бригаде и «не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина»

Расстояние между наступавшими навстречу друг другу войсками 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов сокращалось. Над противником, оборонявшимся в Берлине и южнее, нависла угроза окружения. К исходу 22 апреля всего 40 км отделяли войска Г. К. Жукова, обходившие Берлин с севера, от войск И. С. Конева, наступавших на столицу рейха с юга. 24 апреля они соединились юго-восточнее Берлина. Главные силы врага оказались расчлененными на две изолированные группировки: берлинскую и франкфуртско-губенскую.

На следующий день западнее Берлина в районе Кетцина соединились 2-я гвардейская танковая и 47-я армии 1-го Белорусского фронта и 4-я гвардейская танковая армия 1 -го Украинского фронта. В результате кольцо окружения вокруг берлинской группировки замкнулось. В тот же день в районе Торгау части 58-й гвардейской стрелковой дивизии 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта, переправившись через Эльбу, вошли в соприкосновение с разведывательными группами 69-й пехотной дивизии американских войск.

Начавшаяся Берлинская операция Красной армии привела к коренным изменениям на западном фронте. 20 апреля войска группы армий «Б», окруженные в районе Рура, по приказу командующего фельдмаршала В. Моделя прекратили сопротивление. Западный фронт вермахта перестал существовать.

30 апреля командующий 5-й гвардейской армией генерал А. С. Жадов устроил прием в честь генерала Э. Ходжеса, командующего 1-й американской армией. Двумя днями ранее на приеме у маршала И. С. Конева командующий 12-й группой армий США генерал О. Брэдли

заявил: «Наш народ всегда с восхищением следил за боями и победами славной Красной Армии, и мои солдаты и офицеры стремились подражать боевому примеру, который подавали им войска 1-го Украинского фронта».

Не давая противнику опомниться, войска 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов приступили к уничтожению группировок противника, окруженных в Берлине и южнее его. Гитлер приказал прекратить сопротивление на западе и все усилия сосредоточить на удержании Берлина. Как заявил генерал Йодль начальнику штаба люфтваффе генералу К. Коллеру в личной беседе 23 апреля, «совсем безразлично, что при этом предпримут американцы на Эльбе. Может быть, удастся доказать этим, что мы хотим воевать только против Советов».

26 апреля войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов приступили к ликвидации 200-тысячной франкфуртско-губенской группировки противника. Ее основу составляла 9-я армия под командованием генерала Т. Буссе. В ней насчитывалось более 300 танков и штурмовых орудий, свыше 2 тыс. орудий и минометов. Советские войска превосходили ее по личному составу почти в полтора раза, а по артиллерии — в четыре раза. Танков у обеих сторон было поровну.

В сложном положении оказался 1-й Украинский фронт. Его войскам предстояло действовать одновременно на четырех направлениях: наступая на север, штурмовать Берлин; не допустить прорыва из окружения 9-й армии на запад; сорвать наступление 12-й армии на восток; отразить контрудар гёрлицкой группировки с юга. Штурм Берлина и разгром 9-й армии предстояло осуществить в тесном взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом, который, минуя немецкую столицу с севера, выходил на Эльбу.

Войска 1-го Белорусского фронта теснили 9-ю армию Т. Буссе с севера. Утром 27 апреля навстречу им перешла в наступление 3-я гвардейская армия 1-го Украинского фронта. Возраставшая угроза уничтожения, грозные приказы Гитлера, следовавшие один за другим, гнали окруженную группировку Т. Буссе на запад, навстречу 12-й армии. Фельдмаршал В. Кейтель и генерал А. Йодль, на которых фюрер возложил организацию встречного наступления, требовали от обеих армий самых решительных действий.

9-я армия генерала Т. Буссе и попавшие в окружение дивизии 4-й танковой армии подвергались сильным ударам авиации. Задыхаясь в дыму лесных пожаров, немцы отчаянно стремились вырваться из этого ада. Ночь на 27 апреля Буссе использовал для подготовки нового прорыва и с утра предпринял очередную атаку. Наиболее результативным для окруженных оказался день 29 апреля: на узком шестикилометровом участке они сумели прорваться на 25 км. Контрудары советских войск при поддержке авиации заставили противника остановиться. Он был окружен в трех изолированных друг от друга районах. До соединения с 12-й армией оставалось менее 30 км.

12-я армия генерала В. Венка перешла в наступление 25 апреля. 5-й гвардейский механизированный и 102-й стрелковый корпуса генералов И. П. Ермакова и И. М. Пузикова отразили удар. Уже через день активность гитлеровцев резко снизилась. По категорическому требованию Кейтеля и Йодля Венк ввел в сражение последние две дивизии резерва и 29 апреля предпринял еще одну попытку прорваться к 9-й армии. Но 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского нанесла удар такой силы, что от дальнейшего наступления Венку пришлось отказаться. На следующий день В. Кейтель признал, что попытка деблокировать Берлин окончательно провалилась, о чем он вынужден был доложить Гитлеру.

Тем не менее 20 тыс. солдат и офицеров продолжали пробиваться из окружения, чтобы соединиться с армией Венка. В ночь на 1 мая они вышли в тыл 5-го гвардейского механизированного корпуса, который оборонялся против 12-й армии. Между выходящими из окружения и армией Венка оставалось всего 3—4 км. Корпус генерала Ермакова занял круговую оборону. На помощь ему бросил свои резервы командующий 4-й гвардейской танковой армией. Разгорелись ожесточенные бои.

Стремясь не допустить соединения группировок противника, советские войска напрягали все силы. Даже раненые не покидали боевые порядки — в рядах танкистов генерала Д. Д. Лелюшенко таких было более 2 тыс. человек. Решающую роль в успехе сыграли штурмовики 1-го гвардейского авиакорпуса генерала В. Г Рязанова. Совместными усилиями танкистов и летчиков противник был разбит. 1 мая 9-я армия и попавшая в окружение часть 4-й танковой армии гитлеровцев прекратили свое существование, потеряв свыше 60 тыс. убитыми, а 120 тыс. солдат и офицеров сдались в плен. Лишь немногим удалось прорваться на запад. В качестве трофеев советским войскам достались более 300 танков и штурмовых орудий, 500 пушек и минометов, свыше 17 тыс. автомобилей и много другого военного имущества.

Немецкое командование предпринимало все меры, чтобы облегчить положение берлинского гарнизона. Возобновила удары гёрлицкая группировка. Попытки прорваться к Берлину продолжались до конца апреля. Вклинившись в советскую оборону почти на 35 км, вражеская группировка перешла к обороне. Но выйти на тыловые коммуникации 1-го Украинского фронта, как планировал командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Шёрнер, она не смогла.

Исключительно ожесточенный характер носили бои по ликвидации 300-тысячной группировки противника, окруженной в самом городе. Войскам 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов предстояло штурмовать Берлин, который Гитлер объявил городом-крепостью. Войскам, находившимся в Северной Германии, Гитлер приказал отложить все задачи и поддержать Берлин «переброской в город войск воздушным путем, по воде и суше». 23 апреля по радио было передано заявление И. Геббельса, который сообщал, что руководство обороной Берлина взял на себя сам фюрер, и это придает битве за столицу европейское значение. По его словам, на оборону города выступило все население, а члены партии, вооруженные панцерфаустами, автоматами и карабинами, заняли посты на перекрестках улиц.

Гарнизон Берлина к 25 апреля насчитывал 300 тыс. человек, 3 тыс. орудий и минометов, 250 танков и штурмовых орудий. Возглавлял его генерал Г. Вейдлинг, назначенный 12 апреля комендантом города-крепости. Жизнь города была парализована: кончились запасы угля, прекратилась подача электроэнергии, остановился транспорт, перестали работать водопровод и канализация, были утеряны все продовольственные склады — начался голод. Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов, штурмовавшие Берлин, имели около 464 тыс. солдат и офицеров, 14,8 тыс. орудий и минометов, почти 1500 танков и самоходноартиллерийских установок. В ходе штурма города к ним присоединились 12,5 тыс. польских воинов. Превосходство над противником было подавляющим. Во избежание напрасного кровопролития командование 1-го Белорусского фронта 23 апреля предложило гарнизону Берлина сдаться, но ответа не последовало. Утром 26 апреля советские войска, наступая с севера, востока и юга, начали штурм Берлина, в котором участвовали четыре общевойсковые и четыре танковые армии 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Накануне и в ночь на 26 апреля более 2 тыс. самолетов 16-й и 18-й армий нанесли по городу три массированных удара.

Штурмовые группы, усиленные танками, артиллерией, саперами и огнеметчиками, прокладывали дорогу пехоте, которая врывалась в дома и, продвигаясь с одного этажа на другой, уничтожала засевших там вражеских солдат. Атакующие отсекали квартал за кварталом, разрушая стройную систему обороны гитлеровцев. Бои шли круглые сутки одновременно на земле, в подземных коммуникациях и в воздухе.

Берлин был окутан дымом пожаров. Для поддержки штурмовых отрядов использовались главным образом пикирующие бомбардировщики. Их точные удары помогали выкурить гитлеровцев из наиболее прочных зданий. Истребительная авиация не только прикрывала атакующие войска, но и блокировала снабжение берлинского гарнизона воздушным путем. Летчик майор И. Н. Кожедуб сбил над Берлином два самолета, одним из которых оказался реактивный истребитель Ме-262. Прославленный ас был награжден третьей «Золотой Звездой» Героя Советского Союза.

Героически сражались моряки Днепровской военной флотилии, корабли которой к р. Шпрее были доставлены на автомобилях. Флотилия была придана 5-й ударной армии. Отважные моряки под ураганным огнем перебросили на занятый противником берег передовые подразделения двух стрелковых дивизий. Захваченный плацдарм позволил начать паромную переправу. Буксируя паромы, моряки перевезли через р. Шпрее 27 танков, 600 орудий и минометов. За три дня отряд доставил на противоположный берег более 16 тыс. человек. Подвиг всего личного состава отряда был отмечен наградами, а девяти воинам присвоено звание Героя Советского Союза. Из 30 человек к концу переправы, к сожалению, в отряде в живых оставалось 16 — остальные погибли.

Оборонявшиеся широко применяли фаустпатроны. Пользоваться этим противотанковым средством были обучены даже подростки из фольксштурма; стреляло оно всего на 30 м, но пробивало броню толщиной до 200 мм. На узких улицах фаустпатроны стали грозой танков: только 2-я гвардейская танковая армия за неделю боев в Берлине потеряла 204 машины, половина которых была подбита фаустпатронами. Вследствие чего танкисты наступали под прикрытием автоматчиков, уничтожавших засевших в домах фаустников.

Командование 1-го Белорусского фронта вынуждено было организовать тесное взаимодействие общевойсковых и танковых армий. Стрелковые соединения действовали совместно с танковыми армиями. Так, со 2-й гвардейской армией наступала 1-я польская дивизия, а с 3-й гвардейской танковой армией — три стрелковые дивизии 28-й армии. Танковые корпуса 1-й гвардейской танковой армии тесно взаимодействовали со стрелковыми соединениями 8-й гвардейской армии.

Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, советские войска захватывали квартал за кварталом. 26 апреля от группировки, окруженной в Берлине, был отсечен пригород Потсдам. На следующей день немецкие войска, оборонявшиеся в пригороде, были уничтожены. Противник оказался зажат в Берлине в узкой, не более 2—4 км, полосе, вытянутой с запада на восток почти на 20 км, а к вечеру 28 апреля его войска были рассечены на три части. Чтобы наступавшие не смогли использовать метро, Гитлер приказал открыть шлюзы на Шпрее. Участок подземки между Лейпцигер-штрассе и Унтер-ден-Линден, где на станциях спасались от бомбежки тысячи берлинцев, был затоплен.

После разгрома потсдамской группировки противника завязались сражения на центральном участке. Здесь располагались все руководящие военные и правительственные органы фашистской Германии. Из высшего руководства в Берлине остались лишь Гитлер, Борман и Геббельс со своим ближайшим окружением. Все они укрылись в глубоких подземельях рейхсканцелярии.

Советские части и соединения рвались к Рейхстагу. 79-й стрелковый корпус 3-й ударной армии вышел к мосту через р. Шпрее и после ожесточенных боев в ночь на 29 апреля захватил его. От моста до Рейхстага оставалось не более 500 м, однако площадь перед зданием обороняли отборные подразделения СС и батальон фольксштурма. Предыдущей ночью для подкрепления прибыли три роты морской школы из Ростока. Почти 5 тыс. немецких солдат и офицеров, сосредоточенных у стен Рейхстага, поддерживали три дивизиона полевой артиллерии и зенитный артиллерийский дивизион. Система обороны на подступах к зданию включала три траншеи, прикрытые минными полями и противотанковым рвом с водой, и 15 железобетонных дотов. Ходы сообщения связывали траншеи с подвалами Рейхстага.

С утра 30 апреля завязались ожесточенные бои за Рейхстаг, являвшийся важнейшим опорным пунктом центрального участка обороны города. Подступы к нему прикрывались р. Шпрее и рядом укрепленных зданий. Задача по овладению Рейхстагом была поставлена перед частями и соединениями 79-го стрелкового корпуса генерала С. Н. Переверткина и 3-й ударной армии генерала В. И. Кузнецова. Командующий 8-й гвардейской армией генерал В. И. Чуйков поставил корпусам задачу: 28 апреля выйти в район Рейхстага и во что бы то ни стало взять его. С юга прорывались соединения 3-й гвардейской танковой армии.

Для поддержки атаки пехоты только для ведения огня прямой наводкой было сосредоточено 135 орудий, танков и самоходно-артиллерийских установок. Еще десятки пушек, гаубиц и реактивных установок вели огонь с закрытых позиций. С воздуха штурмующих поддерживали эскадрильи 283-й истребительной авиационной дивизии полковника С. Н. Чирвы.

шение принимали военные советы армий. В 3-й ударной армии флаги были изготовлены для каждой из девяти стрелковых дивизий, входивших в ее состав. С выходом частей к Берлину флаги были переданы представителям соединений. Флаг № 5 отдали 150-й стрелковой дивизии, а 26 апреля вручили 756-му стрелковому полку полковника Ф. М. Зинченко.

В 18 часов к зданию германского парламента устремились 150-я и 171-я стрелковые дивизии генерала В. М. Шатилова и полковника А. И. Негоды. Вместе с атакующими батальонами 674,756 и 380-го стрелковых полков, которыми командовали подполковника. Д. Плеходанов, полковник Ф. М. Зинченко и исполняющий обязанности командира майор В. Д. Шаталов, наступали две группы воинов-добровольцев, возглавляемые адъютантом командира 79-го стрелкового корпуса майором М. М. Бондарем и командиром батареи управления командующего артиллерией корпуса капитаном В. Н. Маковым. По инициативе командования и политотдела корпуса эти группы были созданы специально для водружения изготовленных в корпусе флагов.

Первыми в здание Рейхстага прорвались воины батальонов капитанов С. А. Неустроева, В. И. Давыдова, старшего лейтенанта К. Я. Самсонова и группы добровольцев, но флаг установить не удалось. Командир дивизии генерал Шатилов приказал очистить здание от противника и установить на его куполе знамя военного совета армии. Полковник Зинченко был назначен комендантом Рейхстага.

После уточнения задачи воины полка приступили к очищению от противника этажей Рейхстага. Одной из первых на крышу с боями пробилась группа капитана В. Н. Макова — воины-разведчики из 136-й армейской пушечной бригады: сержант М. П. Минин, старшие сержанты Г. К. Загитов, А. Ф. Лисименко и А. Бобров. К скульптурной группе, расположенной на фасаде парадного входа западной части здания, они прикрепили красное полотнище. Вслед за ними там водрузили свой флаг воины штурмовой группы, возглавляемой майором М. М. Бондарем. Разведчики 674-го стрелкового полка под руководством лейтенанта С. Сорокина установили красный флаг на западном фасаде крыши.

Для водружения знамени Военного совета 3-й ударной армии, врученного 756-му стрелковому полку еще 26 апреля, была выделена группа во главе с политработником батальона лейтенантом А. П. Берестом. В ее состав входили полковые разведчики сержанты М. А. Егоров и М. В. Кантария. Эта группа находилась еще на командном пункте 756-го стрелкового полка, располагавшемся в здании МВД (дом Гиммлера). В полночь полковник Зинченко приказал установить флаг на крыше Рейхстага. В третьем часу ночи 1 мая полковые разведчики Егоров и Кантария водрузили на восточной части здания красный флаг Военного совета 3-й ударной армии, прикрепив его к конной скульптуре Вильгельма I. Во второй половине дня 2 мая эта же группа закрепила на куполе Рейхстага большое красное полотнище. Красный флаг № 5 Военного совета 3-й ударной армии был снят и находился в полку Зинченко, а затем его передали на хранение в 150-ю стрелковую дивизию. Впоследствии, во второй половине мая, на нем была сделана надпись: «150 стр. ордена Кутузова II ст. Идриц. див» (150-я стрелковая ордена Кутузова II степени Идрицкая дивизия). 19 июня 1945 г. маршал Г. К. Жуков приказал отправить флаг как Знамя Победы на парад в Москву. В этот же день к имеющейся надписи были сделаны добавления «79 ск» и «3 УА 1 БФ». 20 июня специальным рейсом с воинскими почестями Знамя переправили в Москву, однако в Параде Победы оно не участвовало. Главное политуправление Красной армии, в распоряжении которого находилось Знамя, передало его на хранение в Центральный музей Красной армии.

Многие воины были представлены к наградам, а вся группа капитана В. Н. Макова по ходатайству командира 79-го стрелкового корпуса — к званию Героя Советского Союза. Однако в первых числах мая 1945 г. из различных частей, участвовавших в штурме Рейхстага, стали поступать донесен ия о том, что именно их бойцы первыми водрузили Знамя Победы, в которых содержались ходатайства о присвоении им звания Героя Советского Союза. В связи с этим командующий фронтом маршал Г. К. Жуков принял решение никого к Звезде Героя не представлять вплоть до окончательного уточнения. Приказом командующего 1-м Белорусским фронтом от 18 мая 1945 г. группа капитана В. Н. Макова была награждена только

К штурму Берлина каждая армия заготовила несколько красных флагов для водружения на главных зданиях города. Их количество и оформление специально не определялись — решение принимали военные советы армий. В 3-й ударной армии флаги были изготовлены для каждой из девяти стрелковых дивизий, входивших в ее состав. С выходом частей к Берлину флаги были переданы представителям соединений. Флаг № 5 отдали 150-й стрелковой дивизии, а 26 апреля вручили 756-му стрелковому полку полковника Ф. М. Зинченко.

В 18 часов к зданию германского парламента устремились 150-я и 171-я стрелковые дивизии генерала В. М. Шатилова и полковника А. И. Негоды. Вместе с атакующими батальонами 674,756 и 380-го стрелковых полков, которыми командовали подполковника. Д. Плеходанов, полковник Ф. М. Зинченко и исполняющий обязанности командира майор В. Д. Шаталов, наступали две группы воинов-добровольцев, возглавляемые адъютантом командира 79-го стрелкового корпуса майором М. М. Бондарем и командиром батареи управления командующего артиллерией корпуса капитаном В. Н. Маковым. По инициативе командования и политотдела корпуса эти группы были созданы специально для водружения изготовленных в корпусе флагов.

Первыми в здание Рейхстага прорвались воины батальонов капитанов С. А. Неустроева, В. И. Давыдова, старшего лейтенанта К. Я. Самсонова и группы добровольцев, но флаг установить не удалось. Командир дивизии генерал Шатилов приказал очистить здание от противника и установить на его куполе знамя военного совета армии. Полковник Зинченко был назначен комендантом Рейхстага.

После уточнения задачи воины полка приступили к очищению от противника этажей Рейхстага. Одной из первых на крышу с боями пробилась группа капитана В. Н. Макова — воины-разведчики из 136-й армейской пушечной бригады: сержант М. П. Минин, старшие сержанты Г. К. Загитов, А. Ф. Лисименко и А. Бобров. К скульптурной группе, расположенной на фасаде парадного входа западной части здания, они прикрепили красное полотнище. Вслед за ними там водрузили свой флаг воины штурмовой группы, возглавляемой майором М. М. Бондарем. Разведчики 674-го стрелкового полка под руководством лейтенанта С. Сорокина установили красный флаг на западном фасаде крыши.

Для водружения знамени Военного совета 3-й ударной армии, врученного 756-му стрелковому полку еще 26 апреля, была выделена группа во главе с политработником батальона лейтенантом А. П. Берестом. В ее состав входили полковые разведчики сержанты М. А. Егоров и М. В. Кантария. Эта группа находилась еще на командном пункте 756-го стрелкового полка, располагавшемся в здании МВД (дом Гиммлера). В полночь полковник Зинченко приказал установить флаг на крыше Рейхстага. В третьем часу ночи 1 мая полковые разведчики Егоров и Кантария водрузили на восточной части здания красный флаг Военного совета 3-й ударной армии, прикрепив его к конной скульптуре Вильгельма I. Во второй половине дня 2 мая эта же группа закрепила на куполе Рейхстага большое красное полотнище. Красный флаг № 5 Военного совета 3-й ударной армии был снят и находился в полку Зинченко, а затем его передали на хранение в 150-ю стрелковую дивизию. Впоследствии, во второй половине мая, на нем была сделана надпись: «150 стр. ордена Кутузова II ст. Идриц. див» (150-я стрелковая ордена Кутузова II степени Идрицкая дивизия). 19 июня 1945 г. маршал Г. К. Жуков приказал отправить флаг как Знамя Победы на парад в Москву. В этот же день к имеющейся надписи были сделаны добавления «79 ск» и «3 УА 1 БФ». 20 июня специальным рейсом с воинскими почестями Знамя переправили в Москву, однако в Параде Победы оно не участвовало. Главное политуправление Красной армии, в распоряжении которого находилось Знамя, передало его на хранение в Центральный музей Красной армии.

Многие воины были представлены к наградам, а вся группа капитана В. Н. Макова по ходатайству командира 79-го стрелкового корпуса — к званию Героя Советского Союза. Однако в первых числах мая 1945 г. из различных частей, участвовавших в штурме Рейхстага, стали поступать донесен ия о том, что именно их бойцы первыми водрузили Знамя Победы, в которых содержались ходатайства о присвоении им звания Героя Советского Союза. В связи с этим командующий фронтом маршал Г. К. Жуков принял решение никого к Звезде Героя не представлять вплоть до окончательного уточнения. Приказом командующего 1-м Белорусским фронтом от 18 мая 1945 г. группа капитана В. Н. Макова была награждена только орденами Красного Знамени. Такую же награду получили М. А. Егоров и М. В. Кантария, звание Героя им было присвоено вместе с командирами штурмовавших Рейхстаг батальонов В. И. Давыдовым, С. А. Неустроевым и К. Я. Самсоновым только через год — 8 мая 1946 г., к первой годовщине Победы над нацистской Германией.

Имперскую канцелярию, в подземном убежище которой укрывался Гитлер, с внешним миром соединяла только радиосвязь. Фюрер все еще надеялся на помощь извне. Однако 9-я армия Буссе из окружения так и не вырвалась, а 12-я армия Венка потеряла возможность наступать на Берлин. Утратив всякую надежду на спасение, 30 апреля Гитлер застрелился.

Начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта генерал Г. Кребс в ночь на 1 мая явился в штаб 8-й гвардейской армии. В 3 часа он сообщил генералу В. И. Чуйкову о самоубийстве Гитлера, составе нового правительства Германии и передал обращение Геббельса и Бормана к Главному командованию Красной армии с просьбой о временном прекращении боевых действий в Берлине как условии для мирных переговоров между Германией и СССР. Однако советское командование потребовало безоговорочной капитуляции. Кребс в 9 часов отбыл для передачи ответа советского командования.

Отдельные гарнизоны противника прекращали сопротивление и сдавались в плен. К исходу 1 мая сложил оружие гарнизон Рейхстага. А 2 мая в 6 часов 30 минут генерал Вейд-линг, командовавший обороной Берлина, заявил о безоговорочной капитуляции гарнизона. К 15 часам остатки берлинского гарнизона сдались в плен. Только в этот день советские войска пленили до 135 тыс. вражеских солдат и офицеров.

В то время, когда шел штурм Берлина, войска 2-го Белорусского фронта продолжали наступать на северо-западном направлении, прижимая 3-ю немецкую танковую армию к Балтийскому морю. Маршал К. К. Рокоссовский ввел в сражение все танковые, механизированные и кавалерийские корпуса. Войска фронта стремительно продвигались в глубину. С запада, навстречу войскам маршала Рокоссовского, наступали соединения 21-й группы армий союзных войск под командованием британского фельдмаршала Б. Монтгомери. В начале мая им без боя сдался гарнизон Гамбурга, прекратили сопротивление немецкие войска и флот в Голландии и Дании, на северо-западе и на островах Северного моря. Но против Красной армии вермахт продолжал борьбу.

Одновременно со штурмом Берлина войска 1-го Белорусского фронта обходили его с севера и с юга, продвигаясь к Эльбе. Уже 2 мая передовые отряды 61-й армии генерала П. А. Белова встретились с частями 84-й американской пехотной дивизии. С 4 по 7 мая на Эльбу вышли соединения 1-й польской и 47-й армий, где соединились с 9-й американской армией. 12-я немецкая армия, отступавшая под ударами войск 1-го Белорусского фронта, по договоренности с американцами переправилась через Эльбу и сдалась им.

7 мая Ставка ВГК направила фронтам директиву о порядке действий в связи с подписанием Германией Акта о капитуляции «всех немецких вооруженных сил как на западном, так и на восточном фронтах». Ставка указывала: «После 23.00 8 мая, т. е. утром 9 мая, потребовать от командования противостоящих вам немецких войск прекратить военные действия, сложить оружие и сдаться в плен. Если немецкие войска не выполнят вашего требования, не сложат оружия и не сдадутся в плен, всеми силами нанести решительный удар по противостоящим немецким войскам и выполнять задачи, поставленные Ставкой для каждого фронта».

В ходе Берлинской операции 1-й и 2-й Белорусские и 1-й Украинский фронты с 16 апреля по 8 мая продвинулись на глубину от 160 до 220 км, овладели Берлином и соединились с англо-американскими войсками. Они разгромили 93 германские дивизии, большое количество отдельных полков и батальонов, захватили около 480 тыс. военнопленных, 11 тыс. орудий и минометов, более 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, 4,5 тыс. боевых самолетов. 9-я немецкая армия, оборонявшая Берлин, потеряла 60 тыс. убитыми, 120 тыс. пленными. Столь высокой результативности не достигалось ни в одной из проведенных операций Великой Отечественной войны.

Бойцы всех родов войск проявили высокое боевое мастерство, мужество, героизм. Тысячи воинов-победителей оставили свои подписи на стенах Рейхстага. В 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах, которые к началу наступления насчитывали около 1,5 млн человек, ордена и медали получили 1 млн 141 тыс. воинов, 187 частей и соединений получили наименования Берлинских. В ознаменование этого события была учреждена медаль «За взятие Берлина». Вручили ее непосредственным участникам штурма города — 1082 тыс. солдатам, сержантам и офицерам Красной армии и Войска Польского. Более 600 солдатам, сержантам и офицерам было присвоено звание Героя Советского Союза, в том числе 13 человек награждены второй медалью «Золотая Звезда». Третьей «Золотой Звездой» был награжден Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.