Оборона Сталинграда - в центре борьбы

Подробности

Категория: Великая Отечественная Война

Сталинград: в центре борьбы

К июлю 1942 г. военное положение СССР резко ухудшилось — неудачи под Ленинградом, на западном направлении, в районе Вязьмы, а наиболее тяжелая обстановка сложилась на юго-западном и южном направлениях. Был утерян Барвенковский выступ, разгрому подверглись войска Юго-Западного фронта, а Южный потерпел серьезное поражение. Между Таганрогом и Курском на советско-германском фронте образовалась 600—650-километровая брешь, куда устремились германские войска. Во второй половине июля в большой излучине Дона развернулись кровопролитные бои. Действия на южном крыле советско-германского фронта вылились в две грандиозные битвы — за Сталинград и за Кавказ.

Создание нового Сталинградского фронта против фланга его главной кавказской группировки явилось для командования вермахта полной неожиданностью. Поставленная ранее 6-й армии задача образовать рубеж прикрытия в большой излучине Дона и с ходу овладеть Сталинградом теперь становилась невыполнимой. Кроме того, создать превосходство над новым советским фронтом было возможно лишь за счет ослабления войск, нацеленных на Кавказ. 6-я армия Паулюса требовала срочного усиления, так как в ее составе практически не было подвижных сил. Германское командование вынуждено было формировать ударные группировки армии за счет соединений, наступавших на кавказском направлении.

Северная ударная группировка была создана за счет 14-го танкового корпуса и пехотной дивизии, которая выходила к р. Чир. Основу южной группировки составляли 24-я танковая дивизия, а также армейский корпус 2-й танковой армии. Таким образом, в состав 6-й армии помимо имеющихся соединений включались еще шесть новых дивизий, снятых с кавказского направления. Кроме того, три дивизии 6-й армии прикрывали ее левый фланг, обороняясь на Дону. В соответствии с директивой Гитлера главные силы (17-я полевая, 1-я и 4-я танковые армии) группировки вермахта, действовавшей на южном крыле восточного фронта, были нацелены на Кавказ, а усиленная 6-я армия — на сталинградское направление.

В соединениях 6-й немецкой армии, наступавших на сталинградском направлении, было около 270 тыс. солдат и офицеров, 3,4 тыс. орудий и минометов и около 400 танков. Эти наземные силы противника поддерживались авиацией 4-го германского воздушного флота, имевшего до 1200 боевых самолетов.

Советское военно-политическое руководство своевременно определило важное значение Сталинграда и сталинградского направления в целом. Захват Сталинграда, крупного военно-промышленного центра страны и важного стратегического объекта, позволял противнику рассечь советский стратегический фронт на две изолированные части, лишить Советское государство главной водной магистрали, связывающей южные районы СССР с центром. Ставка ВГК понимала, что создание прочной обороны на сталинградском направлении обеспечивало фланг и тыл центральной группировки войск Красной армии, прикрывавшей западное (московское) направление. Она учитывала также и то, что район Сталинграда был чрезвычайно выгодным и в оперативном отношении для нанесения удара во фланг и тыл наступавшей на Кавказ группировке противника с последующим его разгромом на всем южном крыле советско-германского фронта.

В целом замысел Ставки на проведение Сталинградской оборонительной операции сводился к тому, чтобы в упорных сражениях обескровить и остановить наступающие соединения и части врага, не допустить их выхода к Волге и выиграть время, необходимое для подготовки стратегических резервов и сосредоточения в районе Сталинграда с целью последующего перехода в контрнаступление.

Учитывая особую важность сталинградского направления, Ставка ВГК осуществила ряд неотложных мер по организации здесь мощной эшелонированной обороны. На рубеже от Павловска до Серафимовича развертывались отступавшие соединения бывшего Юго-Западного фронта, а на рубеж Клетская — Суровикино — Суворовская — Верхнекурмоярская были направлены из резерва Ставки свежие армии. Между реками Дон и Волга возобновились начатые еще осенью 1941 г. работы по сооружению трех оборонительных обводов, которые в первые месяцы войны не были завершены. К тому же во время весеннего паводка их залило водой, а качество сооружения многих укреплений было невысоким. Было принято решение о строительстве силами населения четвертого оборонительного обвода на окраинах Сталинграда общей протяженностью 50 километров.

По призыву Сталинградского обкома партии и под его руководством на строительстве оборонительных обводов трудились сотни тысяч сталинградцев. «Ежедневно от 180 до 225 тысяч горожан и жителей окрестных сел и деревень выходят на строительство оборонительных рубежей. Свыше 1400 тракторов и автомашин и 6 тысяч подвод вывозят землю, лес, железо, бетон и броневые колпаки». 14 июля Сталинградская область была объявлена на военном положении.

Для оказания практической помощи местным органам по оборонительным и мобилизационным вопросам в Сталинград летом 1942 г. периодически направлялись представители Ставки генералы Г. К. Жуков, А. М. Василевский, А. А. Новиков, заместитель председателя СНК СССР и нарком танковой промышленности В. А. Малышев, секретарь ЦК ВКП(б) и член Государственного Комитета Обороны Г. М. Маленков, нарком речного флота 3. А. Шашков, заместители наркомов А. А. Горегляд, С. И. Багаев, П. В. Харитонов и другие.

Перед новым Сталинградским фронтом была главная цель — остановить врага, не допустить его прорыва к Волге и прочно отстаивать сталинградский рубеж. К 17 июля в него входили переданные из резерва Ставки 62, 63 и 64-я армии, а также 21-я общевойсковая и 8-я воздушная армии бывшего Юго-Западного фронта. Во второй половине июля этому фронту были также переданы 28, 38 и 57-я армии, ранее входившие в состав Юго-Западного фронта. С 25 июля в состав Сталинградского фронта перешла и Волжская военная флотилия.

Между тем Сталинградскому фронту пришлось функционировать в тяжелой обстановке. Его командование первоначально располагало сравнительно ограниченными силами: из 38 стрелковых дивизий только 18 были укомплектованы, шесть насчитывали от 2,5 тыс. до 4 тыс. человек, а 14 имели от 300 до 1 тыс. человек. К тому же большинство включенных в его состав соединений только еще следовали в указанные им районы для занятия обороны.

Вражеским силам могли тогда реально противостоять 12 советских дивизий 62-й и

63-    й армий (около 160 тыс. человек, 2,2 тыс. орудий и минометов и около 400 танков), 8-я воздушная армия (454 самолета, включая 74 ночных бомбардировщика). При этом Сталинградский фронт испытывал острый недостаток в истребительной авиации, противотанковой и зенитной артиллерии, а многим его частям не хватало боеприпасов.

Основные усилия фронта сосредоточивались в полосах 62-й и 64-й армий, где ожидался главный удар противника. Здесь, на участке, составлявшем 34% ширины полосы обороны фронта, размещалось 46% всех его соединений, что говорит о сравнительно невысокой степени массирования сил и средств. Во фронтовом резерве сосредоточивались значительные силы: 57-я армия, 13-й танковый (доукомплектовывался в районе Добринка), 3-й гвардейский кавалерийский корпуса, две истребительные бригады (5-я и 20-я), два истребительно-противотанковых артиллерийских полка и два дивизиона бронепоездов. Большая часть резервов располагалась за левым крылом фронта, в полосе ожидаемого наступления неприятеля. Соединения 57-й армии находились в 120 км от переднего края обороны, в районе Сталинграда. Имея такой сравнительно сильный фронтовой резерв, командующий фронтом мог оказывать существенное влияние на ход оборонительного сражения. Общая глубина обороны 62-й и 64-й армий с учетом расположения резервов доходила до 50 км.

Еще 13 июля Ставка ВГК, передавая Сталинградскому фронту три военных училища, истребовала сформировать из них передовые отряды и отправить их на рубеж р. Цимла. Однако училища опаздывали с прибытием. 17 июля, когда Ставка получила известие об угрозе форсирования вражескими войсками р. Дон, она повторно приказала командующему войсками Сталинградского фронта маршалу С. К. Тимошенко «под личную ответственность организовать сильные передовые отряды и выслать их на рубеж р. Цимла от Чернышевского и до ее устья, особенно прочно занять Цимлянскую, войдя в связь здесь с войсками Северо-Кавказского фронта». В тот же день отряды были высланы на указанный рубеж, расположенный в 30—50 км от переднего края обороны. В состав отрядов включались стрелковый полк или батальон, усиленные танковыми и артиллерийскими подразделениями.

По решению командующего фронтом большая часть танков (свыше 70%) сосредоточивалась на левом крыле. При этом из имевшихся пяти танковых бригад три были переданы в распоряжение командующих 62-й и 64-й армиями и использовались ими в качестве армейского танкового резерва. Этим же армиям передавались и шесть танковых батальонов.

Передача большей части танков в распоряжение командующих армиями в условиях обороны в широкой полосе привела к неоправданному распылению этих мощных огневых и ударных средств, лишив фронт возможности иметь достаточно сильный танковый резерв. Большая часть артиллерии усиления также была передана в армии, где распределена по стрелковым соединениям.

В армиях готовилась главная полоса обороны глубиной 5—8 км, а на отдельных, преимущественно танкоопасных направлениях — армейская. Ее удаление от переднего края главной полосы обороны составляло 30—40 км. Однако оборона носила очаговый характер. Отсутствие системы траншей и ходов сообщения в условиях открытой местности затрудняло маневр людьми и огневыми средствами вдоль фронта и из глубины, демаскировало расположение войск. Для создания противотанковой обороны у войск не хватало артиллерии и инженерных противотанковых средств. Так, в 62-й и 64-й армиях на километр фронта прихолилось не более 4—5 противотанковых орудий и 12— 18 противотанковых ружей, а в других армиях — 1—2 орудия и 3—4 ружья. Следует отметить, что для ведения противотанковой обороны впервые предусматривалось использовать подвижные отряды заграждения. Создавались также артиллерийско-противотанковые резервы, в том числе в армиях и во фронте.

Исключительно слабой к началу оборонительного сражения была противовоздушная оборона войск. Зенитная артиллерия во фронте отсутствовала. Лишь район Сталинграда прикрывался корпусным районом ПВО территории страны (532 орудия, 471 зенитный пулемет и 85 истребителей). Однако эти средства находились в распоряжении Верховного главнокомандования, и лишь в середине августа корпус был оперативно подчинен командующему Сталинградским фронтом.

17 июля 1942 г. в отечественной историографии принято считать началом Сталинградской битвы. Оборонительный период Сталинградской битвы длился четыре месяца (125 дней). По характеру боевых действий он распадается на три этапа: с 17 июля по 10 августа — оборонительные сражения на дальних подступах к городу (в большой излучине Дона); с 15 августа по 12 сентября — оборонительные сражения на ближних подступах (на сталинградских оборонительных обводах); с 13 сентября по 18 ноября — оборонительные действия в Сталинграде, а также севернее и южнее города.

В результате активных боевых действий передовых отрядов вражеские войска смогли подойти к главной полосе обороны лишь к исходу 22 июля, что обеспечило основным силам выигрыш шести драгоценных суток для подготовки обороны. Но это стоило передовым отрядам больших жертв. Смертью храбрых пало значительное число воинов.

Борьба за главную полосу обороны развернулась ранним утром 23 июля, когда северная ударная группировка 6-й полевой армии нанесла мощный удар по правому флангу 62-й армии. Оборонявшаяся 33-я гвардейская стрелковая дивизия занимала полосу шириной 42 км. В тяжелейших условиях 84-й гвардейский стрелковый полк более трех часов сдерживал подразделения и части 16-й танковой и 113-й пехотной дивизий врага. Подвиг совершили здесь воины-гвардейцы полка — Петр Болото, Григорий Самойлов, Александр Беликов и Иван Алейников. Оказавшись в разгар боя на небольшой высотке, рядом со станцией Клетская, они с двумя противотанковыми ружьями в неравной схватке с тремя десятками вражеских танков подбили и сожгли половину из них. Всего же гвардейцы полка уничтожили 45 боевых машин противника. Младший сержант П. О. Болото стал Героем Советского Союза, а трое его однополчан были удостоены высоких боевых наград. Лишь введя свежие силы, неприятелю удалось, наконец, прорвать основную полосу обороны и продвинуться вперед на 10—12 км.

Враг продолжал наращивать усилия. Утром 24 июля командование 6-й полевой армии дополнительно ввело в сражение 3-ю моторизованную дивизию 8-го корпуса, а 25 июля — 100-ю легкопехотную дивизию того же корпуса. Танковые и моторизованные соединения противника, обойдя основные силы 62-й армии, прорвались к Дону, выйдя в район Верхне-Бузиновки. До трех советских дивизий и одна танковая бригада оказались в окружении.

Наряду с этим осложнилась обстановка и в полосе 64-й армии, где 26 июля неприятель нанес удар по ее правому флангу. Через двое суток ему удалось в районе Нижнечирской прорваться к Дону.

Получив тревожное сообщение, командующий Сталинградским фронтом генерал В. Н. Гордое (назначен 23 июля) решил организовать контрудар силами резервных, еще не завершивших формирование 1-й и 4-й танковых армий (550 танков). Контрудар, по его замыслу, должен был привести к улучшению положения в полосах обороны 62-й и 64-й армий. И хотя в ходе контрудара 29 июля был обеспечен выход окруженных дивизий и сорвана попытка противника переправиться через р. Дон, полностью решить поставленные задачи не удалось. Более того, в ходе контрудара советские войска потеряли 450 танков (в том числе танковые армии — 300 танков), что существенно ослабило Сталинградский фронт.

Маршал А. М. Василевский впоследствии отмечал, что эти контрудары, «как видно из последующих событий, сорвали замысел врага окружить и уничтожить войска 62-й и частично 64-й армий, сыгравших в дальнейшем основную роль в защите города, не позволили

противнику в намеченный срок захватить переправы через Дон и осуществить стремительный марш на Сталинград».

Наряду с массовыми проявлениями героизма, поразительной стойкости и упорства советских воинов в этой тяжелой обстановке немало было в их рядах и случаев нарушений воинской дисциплины, неорганизованности, трусости и даже паники.

К концу июля противник добился на сталинградском направлении значительных успехов. Он вышел к Дону на двух участках, вбив клин в оборону 62-й армии, позволявший развить наступление на Сталинград. И. В. Сталин в телефонограмме высказал неудовольствие действиями командования Сталинградского фронта. Одна из главных причин неудачных действий войск — отсутствие умения в использовании сил и средств. Кроме того, надо отметить, что вновь сформированные танковые батальоны, корпуса и армии не имели необходимого боевого опыта, а обученность экипажей была явно недостаточной. Здесь играл роль и своеобразный психологический синдром: после поражений и отступлений, а иногда и бегства бойцам и командирам трудно было настроиться на переход в наступление.

Обстановка на сталинградском направлении продолжала ухудшаться. Приказы и требования Ставки «Стоять насмерть!» не помогали.

28 июля появился приказ народного комиссара обороны И. В. Сталина № 227, который был объявлен во всех ротах, эскадронах и батареях. Отношение к этому приказу разное: одни историки и публицисты утверждают, будто в войсках подобного приказа давно ждали, ибо он был просто необходим; другие усматривают в нем попытку сказать хоть долю правды о положении на фронтах; третьи осуждают его за излишнюю жестокость. В приказе впервые сообщалась, хотя и малая ее толика, страшная правда об итогах войны. В приказе говорилось, что страна потеряла «более 70 млн населения, более 800 млн пудов хлеба в год и почти 10 млн тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба». Далее в приказе говорилось, что отступать и дальше, по сути, означало утрату национальной и государственной независимости. Конечно, в приказе № 227 нет ни слова о катастрофических потерях в личном составе, военной технике. И в то же время, если в приказе по поводу разгрома Западного фронта в 1941 г. вина возлагалась в основном на командование фронта и ряда армий, то в этом летнем приказе во всех бедах государства огульно обвинялась вся Красная армия.

Разумеется, определенная доля вины за новые неудачи, поражения и отступления лета 1942 г. ложится и на Красную армию. Но многие причины были обусловлены ошибками и просчетами Верховного главнокомандующего и Генерального штаба. Лежит вина и на профессионалах, которые соглашались с неправильными решениями И. В. Сталина по ведению военных действий.

Жесткими мерами Верховный главнокомандующий, Председатель ГКО, Ставки и нарком обороны СССР стремился навести в Красной армии строгий порядок, организованность и дисциплину. Приказ предусматривал деятельность в войсках специальных заградительных отрядов, которые функционировали еще в советско-финляндской войне и были наделены правом расстреливать на месте или отправлять в штрафные батальоны (роты) самовольно покидавших свои боевые позиции.

И все же, несмотря на излишнюю суровость, приказ № 227 сыграл очень важную роль в укреплении духа советских воинов, организационном совершенствовании всех звеньев вооруженных сил, существенном повышении стойкости обороны. Он донес тогда почти до каждого солдата или воинского подразделения суровую правду о грозной опасности, нависшей над Родиной.

Британский историк Д. Роберто, говоря о приказе № 227, отмечает: «Фактически это был призыв к дисциплинированному, организованному отступлению и к защите последнего рубежа ценой своей жизни, если того потребуют обстоятельства. Главной целью документа являлось взятие под контроль стратегического отступления Красной армии. И в то же время приказ психологически готовил войска к обороне Сталинграда и стойкому сопротивлению на других рубежах обороны».

Ставка ВГК принимала срочные меры, чтобы укрепить юго-западные подступы к Дону и западные — к Сталинграду. По ее указанию от Красного Дона до Райгорода была развернута 57-я армия, а 51-ю армию, прибывшую с Северо-Кавказского фронта. Ставка 31 июля передала в состав Сталинградского фронта. Из резерва Ставки в район Сталинграда спешно перебрасывались войска 1-й гвардейской армии, другие части и соединения.

Когда обстановка особенно обострилась, И. В. Сталин 1 августа под грифом «особо важная» направил директиву командующим Московским, Приволжским, Сталинградским военными округами и наркому внутренних дел СССР Л. П. Берии, в которой требовал сформировать «штурмовые стрелковые батальоны» из содержавшегося в спецлагерях Н КВД командно-начальствующего состава численностью 929 человек каждый. Все они направлялись преимущественно на южный фланг советско-германского фронта. Получив свободу, бывшие командиры были счастливы, что наконец-то попадут на фронт, хотя хорошо понимали, что многих там ждала смерть, но это позволяло освободить их самих и их семьи от суровой, зачастую несправедливой кары за пребывание в «позорном окружении» или в плену.

Между тем германское командование искало способы ускорить продвижение своих войск на сталинградском направлении. Уже 30 июля начальник штаба оперативного руководства вермахта генерал А. Йодль вынужден был признать: «...судьба Кавказа будет решена под Сталинградом». Гитлер, понимая это, вынужден был перенацелить 4-ю танковую армию генерала Гота с кавказского на сталинградское направление. Усиленная таким образом вражеская группировка насчитывала уже не 18, а 31 дивизию и вновь была брошена в наступление. 31 июля главные силы 4-й танковой армии нанесли удар вдоль железной дороги Тихорецк — Сталинград в направлении на Котельниково и прорвали оборону 51-й армии Сталинградского фронта. 1 августа противник занял Ремонтную, на следующий день — Котельниково, а 3 августа передовые части 4-й немецкой танковой армии вышли к р. Аксай, устремившись во фланг 64-й армии.

Попытки советского командования двумя контрударами (30 июля и 3—4 августа) отбросить вклинившегося противника не увенчались успехом. Причиной неудач обоих контрударов были поспешная их организация и слабая обеспеченность войск боеприпасами. И все-таки наступление противника на Сталинград с юго-запада усилиями частей 64-й и 51-й армий на некоторое время все же удалось приостановить на рубеже р. Аксай.

Советское командование продолжало усиливать соединения, сражавшиеся в большой излучине Дона. Сюда были переброшены десять дивизий из Забайкалья и с Дальнего Востока. Со Сталинградского тракторного завода в войска было передано 200 танков. Однако восполнить потери это не могло. Ставка ВГК в полосу 62-й армии перебрасывала из Подмосковья 1-ю гвардейскую армию, 21-я армия была усилена двумя танковыми бригадами, на вооружении которых находились американские средние М-Зс и легкие танки М-Зл.

Чтобы облегчить управление войсками, растянутыми в полосе 500 км, и укрепить оборону, Ставка ВГК 5 августа решила разделить Сталинградский фронт, выделив из него 7 августа Юго-Восточный (во главе с генералом А. И. Ерёменко). При этом главной задачей Сталинградского фронта (4-я танковая, 62,21 и 63-я, 8-я воздушная армии) оставалась борьба против 6-й полевой армии, наступавшей на Сталинград с запада и северо-востока, а Юго-Восточного (64, 51 и 57-я армии) — отражение удара 4-й немецкой танковой армии на юго-западных подступах к городу. Но уже 9 августа Ставка ВГК вынесла необычное решение, удивившее тогда многих: с 10 августа генерал Ерёменко стал командующим одновременно двумя фронтами — Юго-Восточным и Сталинградским, а генералы Голиков и Гордов были назначены его заместителями. Однако эти изменения себя не оправдали. И от них вскоре пришлось отказаться.

Для укрепления управления войсками под Сталинградом, улучшения их снабжения, усиления обороны Ставка направила в Сталинград своих представителей. В середине июля 1942 г. в город прибыли начальник артиллерии Красной армии генерал Н. Н. Воронов, начальник автобронетанкового управления генерал Я. Н. Федоренко, член Ставки ВГК Маршал Советского Союза С. М. Будённый, ответственные работники оборонных наркоматов. А 12 августа Ставка вновь командировала в район Сталинграда начальника Генерального штаба Красной армии генерала А. М. Василевского, а вслед за ним 29 августа и заместителя Верховного главнокомандующего генерала Г. К. Жукова. Совместными усилиями государственных и военных руководителей были разработаны меры по увеличению выпуска важной продукции в интересах сталинградских фронтов. Уже к 20 августа тракторный завод дал 240 танков Т-34.

С 8 по 17 августа на внешнем оборонительном обводе, проходившем по левому берегу Дона, развернулись ожесточенные сражения. Основные силы 48-го немецкого танкового корпуса, действовавшие против левого фланга 64-й армии, прорвали оборону в районе Аб-ганерово. Противник сумел захватить разъезд 74 км и вышел в район в 30 км от Сталинграда. Однако натиск превосходящих вражеских сил был остановлен.

На этом рубеже 9—10 августа командующий 64-й армией генерал М. С. Шумилов предпринял контрудар. В нем участвовали и правофланговые соединения 57-й армии. Противник не ожидал атаки и был отброшен за внешний обвод, положение на этом участке фронта удалось восстановить, а 4-я танковая армия противника была задержана на 10 дней. Но группировка советских войск, действовавшая в большой излучине Дона, была значительно ослаблена. Противник добился возможности вести наступление на Сталинград двумя группировками с запада и юго-запада.

Между тем утром 7 августа 6-я немецкая армия, усиленная подошедшими 17-м и 11-м армейскими корпусами, начала новое наступление и нанесла удар по основным силам Сталинградского фронта, оборонявшим правый берег Дона в его излучине. При этом входивший в 6-ю армию 24-й танковый корпус наступал западнее Дона на север, а навстречу ему продвигался 14-й танковый корпус, чтобы отрезать советские войска от их тыловых коммуникаций на левом берегу Дона. В результате пятисуточных ожесточенных боев войскам Сталинградского фронта был нанесен серьезный ущерб. Кроме того, враг нанес удары и по флангам 62-й армии, которой с 3 августа стал командовать генерал А. И. Лопатин. К середине августа армия вынуждена была отойти на восточный берег Дона, заняв оборону по внешнему обводу Сталинграда, а четыре ее стрелковые дивизии вели бои, находясь в окружении на западном берегу реки. Вскоре связь с ними вообще была потеряна. Расколотые на мелкие группы окруженные части с большими потерями пробивались из вражеского кольца. Некоторым подразделениям все-таки удалось выйти на восточный берег Дона.

Стойко и мужественно сражалось в большой излучине Дона немало частей и соединений Красной армии. В районе Калача-на-Дону 1800 бойцов 20-й мотострелковой бригады полковника П. С. Ильина удерживали пяти километровый участок фронта. Умело окопавшись, они не допускали немецко-фашистские части к реке. Саперы бригады подорвали мост через р. Дон. А когда гитлеровцы навели переправу, то саперы взорвали и ее. Только в ночь на 1 сентября по приказу командования бригада сняла оборону и вместе с присоединившимися к ней окруженными частями после ожесточенного боя прорвала вражеское кольцо и вышла к своим войскам.

На Сталинградском фронте семь самолетов-истребителей группы, возглавляемой командиром 39-го гвардейского истребительного авиаполка гвардии майором Б. Н. Ереминым, встретились с двадцатью пятью вражескими самолетами. Советские летчики не дрогнули и смело вступили в неравный бой. Они сбили восемь машин противника, а остальные обратили в бегство.

Бои в междуречье Дона и Волги отличались упорством и ожесточенным характером, беззаветным самопожертвованием и беспримерным героизмом защитников Сталинграда. Развернувшиеся встречные сражения проходили, как правило, без надлежащей подготовки советских войск и приводили к неоправданным потерям. Неувядающей славой покрыли себя курсантские полки Краснодарского, Грозненского, Винницкого, 2-го Орджоникидзе вс кого училищ. Курсанты доблестно сражались на всех участках фронта. «Это — полки героев», — сказал о них командующий 62-й армией генерал А. И. Лопатин. К сожалению, к середине августа в строю остался лишь один полк Орджоникидзевского училища, находившийся в резерве армии.

Стойкое сопротивление войск Сталинградского и Юго-Восточного фронтов в большой излучине Дона сдержало натиск противника, помешав ему сделать решающий бросок к Сталинграду. И это в условиях, когда в результате больших потерь оба фронта имели меньше сил и средств, чем противник. Так, по немецким данным, с 23 июля только в полосе 6-й полевой армии противник пленил около 57 тыс. советских солдат и офицеров, уничтожил и захватил более 1 тыс. танков и бронемашин, до 750 орудий и почти 650 самолетов.

В течение месяца тяжелых и изнурительных боев части вермахта смогли продвинуться только на 60—80 км. Но положение Сталинграда становилось все более критическим, и инициативу в ожесточенной борьбе продолжал удерживать враг.